Альва согласилась:

— Правильно! Иначе она только будет зря нервничать. А Линдквиста, дурачка убогого, и без того посадят под замок.

Потом Мадикен помогла Альве развешивать белье на веревке, натянутой между березами. Кайса лежит рядом в колясочке, смотрит, как над ней колышутся голые ветки, и воркует от удовольствия. Кто-кто, а уж она-то совсем забыла про Линдквиста!

На кухонном крыльце лежит Гося, а вокруг нее возятся все три котенка. Бедный Линдквист! Он даже одного несчастного котенка не сумел удержать, хотя у него такие огромные ручищи! «А все-таки его жалко!» — подумала Мадикен.

— Скажи, Альва! А мы с тобой не можем посылать ему в больницу табак? — спрашивает она.

— Можем! — отвечает Альва. — Мы ему столько табаку пошлем, чтобы он нюхал сколько захочет и еще осталось в запасе.

Мадикен задумчиво смотрит перед собой.

— Это хорошо! А то мне не верится, что он когда-нибудь найдет себе что-то живое!

Альве тоже не верится. Повесив последнее полотенце, она подозрительно посмотрела на солнышко, потому что оно перестало сверкать, и небо словно затуманилось.

— Скорей бы уж сохло белье. Похоже, что к вечеру будет дождь. Так что пойдем на Майский костер под зонтиками.

Вот и кончился этот день. Наступает вечер, пасмурный и теплый, и весь Юнибаккен отправляется на встречу весны. Мадикен и Лисабет торжественно везут Кайсу на первый в ее жизни Майский костер. Такое важное событие помогло Мадикен забыть то страшное, что ей пришлось пережить нынче утром. Оно стерлось из памяти, точно ничего и не было. Сейчас Мадикен думает об одном — как она покажет людям Кайсу. Не слепые же они, чтобы не заметить «маленького человечка» в колясочке и не удивиться этому чуду. Но люди не замечают. Вот дурачки-то! Все только и ждут, когда наконец трубочист подожжет костер и запоет мужской хор. Им, видите ли, некогда полюбоваться на Кайсу!

— Тоже мне, невидаль! На младенцев все и без вашего давно насмотрелись, — говорит Мия.

Только она да Маттис взглянули на Кайсу. Однако даже Мия не понимает, какое чудо эта малютка! Но тут подошел Аббе. Он любит малышей и с любопытством заглянул в колясочку. Мадикен довольна — Аббе долго рассматривает ее сестренку. Кайса тоже довольна. Она гукает и хохочет.

— Глянь-ка! А ведь я ей понравился! — говорит Аббе. — Впрочем, меня все девчонки любят. По крайней мере, в Юнибаккене. Только Альва не в счет. Про нее — не знаю!

Но с Альвой все ясно — она не спускает с трубочиста глаз. И трубочист ей подмигнул. Мадикен заметила. Вообще-то нечего ему подмигивать! Вокруг него суетятся все пятеро его ребятишек, с нетерпением ожидая, когда он зажжет костер. Так что пора бы ему перестать подмигивать!

— Ничего я с собой не поделаю! — говорит Альва. — Слабость у меня к этому парню.

А вон и дядя Нильссон идет неторопливой походочкой. Он такой шикарный — в черном пальто и шляпе, с тросточкой и сигарой. Немного позади идет тетя Нильссон.

— Какой вечер! — говорит дядя Нильссон, попыхивая сигарой. — А жизнь-то так и играет! Я давно замечаю, что весной особенные вечера.

Мадикен это тоже замечает, да еще и как замечает! И неважно, что вечер выдался темный и пасмурный, все равно чувствуется весна, в воздухе пахнет весной, настоящая весна пришла!

«Неважно, если пойдет дождик! — думает Мадикен. — Весенний дождик, он же теплый. Даже название у него теплое! Пускай идет весенний дождик! Конечно, от дождя развезет землю и сандалии запачкаются в грязи. Но это ничего! — думает Мадикен. — Пускай их пачкаются! Они же старенькие!»

— Интересно, помнят ли они еще, какие были красивые в прошлом году? — спрашивает она сестру.