В этот самый момент Кортни подходит к микрофону у эскалатора, ведущего на третий этаж.

— Леди и джентльмены! — начинает она. — Официальная часть этой встречи — торжественное открытие — вот-вот начнется. Попрошу вас оставить свои бокалы здесь — обещаю, что позже будут еще — поскольку в галерею запрещено входить с едой и напитками.

— Эта таинственность — уже перебор, — ворчит Диана, пока мы с неохотой ставим бокалы с шампанским. И занавес падает на актеров, поднимающихся на третий этаж.

Акт второй, сцена первая, место действия — галерея доисторического искусства. В одном из концов галереи установлена небольшая платформа с тремя стульями и подиум. Яркий луч света падает на застекленный стенд, который, пока открывается сцена, укрыт темно-синим шелком. Коттингемы занимают свои места на платформе рядом с женщиной в унылого вида платье и с чересчур завитыми волосами. Действие начинается, как только Вудвард Уотсон выходит на сцену.

— Меня зовут Вудвард Уотсон, — начинает он. — Я председатель совета директоров этого музея. С удовольствием приветствую вас от имени Майора и Кортни Коттингем. Это поистине историческое событие, — говорит он. — Или, возможно, следует сказать, поистине доисторическое событие.

Со стороны публики слышны смех и гул.

— Это будет долгий вечер, — шепчет Фрэнк позади меня.

— Дурацкая фраза. Но я просто не смог удержаться, — говорит Вудвард с извиняющейся улыбкой, и публика смеется вместе с ним. Моргана посылает ему воздушный поцелуй. — Сегодня здесь собрались выдающиеся люди, — продолжает он. — Семью Коттингем вы, конечно, знаете. Поаплодируйте Майору и Кортни.

Они встали и поклонились под вежливые аплодисменты.

— Семья Коттингем сильно повлияла на культурную жизнь этого города, великодушно даровав свою коллекцию и построив этот замечательный музей, за что мы все им очень благодарны.

Снова редкие аплодисменты.

— Еще один человек, немало сделавший для культуры, — наш следующий спикер, — произносит Вудвард, представляя даму с ужасной прической — министра по музеям или что-то в этом роде. И вот она у микрофона, поздравляет себя саму с тем, что обещает дать музею ссуду для международной рекламы Мадьярской венеры. У нее неприятный голос, того типа, что становится тем резче и неприятнее, чем более взволнованной становится его обладательница, а сейчас она явно очень взволнованна.

— Если бы мне пришлось просыпаться под такой голос каждое утро, — снова шепчет Фрэнк, — я б застрелился.

— Благодарю вас, министр! — произносит Вудвард.

Министр улыбается и машет.

— Министр — только одна из всех тех выдающихся леди, с которыми вы познакомитесь сегодня. Есть еще одна особенная гостья, с которой вам всем не терпится познакомиться, — продолжает он, указывая на выставочный стенд. — А пока без дальнейшей суеты и шума…

Позади меня Фрэнк вставляет:

— Как грустно. А я-то рассчитывал, что шума будет больше.

— Без дальнейшей суеты и шума, — повторяет Вудвард, — с удовольствием представляю вам нашего нового замечательного исполнительного директора, человека, которого нам удалось переманить из музея Брэмли в Лондоне, из Англии, ни больше ни меньше, леди и джентльмены, доктора Кароля Молнара!

Красивый мужчина в темном костюме, белой рубашке и красном галстуке в припрыжку поднимается на сцену под шумные аплодисменты.

— Что?! — восклицаю я, остальные прикрывают ладонями рты, чтобы заглушить свое хихиканье.