|
Ну я спрятался. Сначала думал, бизнесмен вернулся с женушкой, – поглядев на Инну, Казанец засмеялся, – потом смотрю, трое парней мужика какого-то ведут. Один ствол на него наставил. Дипломат у них. Потом его бить стали возле бассейна, а тот который со стволом был, с девушкой вошли на веранду. Ну я к окну. Интересно глянуть, кто такие и чего им надо в доме Розовских. Смотрю, дипломат на столе и уже открыт, а в нем полным полно пачек сто долларовых купюр. Потом, девушка села в машину и уехала, а тот здоровяк, что был с ней на веранде, вышел к двум другим парням. Там у них драка, по-видимому, была. Я слышал возню. Крики. А дипломат так и остался на столе. Свет они над входом не зажигали. Наверное, опасались, чтобы соседи не заметили. Я вбежал на веранду, схватил дипломат и сразу бежать. Ворота были не заперты, и мне не пришлось возиться с ключом, отпирать их. А, очутившись за воротами, я сразу нырнул в кусты. Улицей не пошел домой. Заметить могли. А так никто не заметил. Темно.
– Понятно, – вздохнув, проговорил Федор. Конец этой всей истории ему показался слишком уж впечатляющим. Столько трупов и все за ради чего. Нет, что не говорили бы, а Казанец прав, проклятые деньги. А раз так, проклятие не остановится, пока не будет поставлена последняя точка. – Значит деньги у вас? Советую сдать их добровольно, – посоветовал Федор. – У меня. В гараже. Я немного истратил. Там было три миллиона долларов. Десять тысяч я истратил на покупку машины, – признался Казанец. – Вот же сволочь. Теперь понятно, на какие шиши ты купил себе новую тачку. А мне врал, что она куплена на деньги жены. Прохвост, – обласкала Инна бывшего любовника. – Машину придется конфисковать. Как с ней быть, решит суд, а пока она постоит у нас в управлении. Да и вам, гражданин Казанец, придется проехаться с нами, – предложил Туманов, тем самым, огорчив ловеласа. Тот никак не мог осмыслить, что ему все-таки предъявляют в вину. Деньги он украл не у честных людей, а у бандитов, по его мнению, наказав их. – Поехали, дорогой. Там мы тебе все объясним, а заодно зачитаем и твои права, – сказал Грек, усаживая Казанца на заднее сиденье старенькой милицейской «Волги». Потом подошел к Туманову: – Внимательный ты, Николаич. Я вот, сколько ходил под окнами, но никакого окурка не видел, а ты… – А его там и не было, – улыбнулся майор. – Оба окурка я взял из пепельницы. С перепугу Казанец даже не вспомнил, курил ли под окнами или нет. – Выходит, он купился на твою уловку? – смеясь, спросил Грек. Федор пожал плечами. Подняв голову, посмотрел в мутное небо, затянутое облаками и вздохнул. Еще каких-то несколько дней назад стояла жара, а сегодня уже вовсю чувствуется приближение осени. И посвежевший ветерок срывает с деревьев увядшие листья. Был конец августа, когда происходит тихое, но безвозвратное увядание природы. Грустная пора. Туманов не любил ее. Виделось в ней майору что-то трагическое, навсегда потерянное. – Слушай, Николаич, а как ты догадался, что деньги взял Казанец? Федор улыбнулся назойливости Грека. Такой уж он капитан Грек, не отстанет, пока не получит ответа на свой вопрос. И Туманов сказал: – Мне с самого начала глаза его не внушали доверия. Да потом, кроме него больше и некому было взять. Я решил проверить свое предположение и как видишь, не ошибся.
– Ну что, Федор Николаич, все фигуранты по этому делу выявлены, вина их доказана, пора ставить точку? Грек с Ваняшиным предпочли не вмешиваться, оставляя за Тумановым право разговаривать с полковником. Ляпнешь, да что-нибудь не так. В основном это касалось Грека. На вопрос Ваняшина, что делать с конфискованными у Казанца почти тремя миллионами баксов, Грек шутливо предложил накупить водки и напоить все управление. |
