— Если вы владеете хотя бы частью перечисленных возможностей, у вас наверняка должны быть разнообразные достижения, — заметил Артур с иронией.

— Люди любят высмеивать то, чего не понимают, — пожал Хаддо массивными плечами.

Артур смолчал. Теперь он с любопытством смотрел на Хаддо. И спрашивал себя, всерьез ли тот верит всей этой галиматье или забавляется ею как грубым юмором. Говорил он серьезно, но губы кривились в усмешке, а в глазах мелькала улыбка, как бы опровергающая его слова. Сюзи все это очень забавляло. Она с большим любопытством слушала, как в этой прозаической таверне с важностью обсуждались оккультные явления. Доктор Поро прервал молчание.

— Араго, именем которого назван соседний бульвар, как-то заметил, что сомнение есть доказательство скромности и не является препятствием к прогрессу науки. Но этого нельзя сказать о недоверчивости, и тому, кто употребляет слово «невозможно» вне области чистой математики, не хватает благоразумия.

— Похоже, что вы сами верите в магию, дорогой доктор, — заметила мисс Бойд.

— В юности я ничему не верил, так как наука научила меня не доверять даже пяти моим органам чувств, — ответил Поро, пожав плечами. — Но встречал на Востоке много такого, что никак нельзя объяснить с позиций современной науки. Мистер Хаддо сообщил вам одно из определений магии, я дам другое. Она может быть объяснена просто как высокоразумное использование сил, неизвестных, презираемых или неправильно толкуемых чернью. Юноша, попадающий на Восток, сначала насмехается над идеями магии, но когда он проведет среди аборигенов несколько лет, то невольно начинает разделять мнение многих разумных людей, считающих, что в этом, в конце концов, — что-то есть.

Артур Бардон сделал нетерпеливый жест.

— Сколько бы ни прожил я на Востоке, не могу представить себе, что вдруг поверю чему-то, противоречащему законам науки. Если бы в том, что утверждает мистер Хаддо, было бы хоть слово истины, люди не сумели бы создать научную теорию мироздания.

— Для человека ученого вы рассуждаете слишком узко и самонадеянно, — отпарировал Хаддо. — Вам следовало бы знать, что наука, занимаясь только общими понятиями, оставляет вне поля зрения отдельные случаи, противоречащие огромному количеству частностей. Иногда сердце находится у пациента справа, но из-за этого вы не станете всем прикладывать свой стетоскоп не туда, куда обычно.

Возможно, что при некоторых условиях закон всемирного тяготения не действует, однако вы будете жить по-прежнему, будучи убежденным, что действует он неизменно. Но поверьте, некоторые предпочитают иметь дело только с исключениями из общего правила. Неумный человек, играя в Монте-Карло, делает ставки на цвета. Обычно выпадает черный или красный; однако время от времени появляется зеро, и незадачливый игрок проигрывает. Но те, кто всегда ставит на зеро, выигрывают многократно. Да, да. Встречаются люди, чье воображение поднимает их над банальностью. Они согласны рискнуть всем, если толь ко у них есть шанс получить огромный выигрыш. Разве не имеет значения не только знание будущего, как знали его пророки древности, но и возможность самим создавать его, врываться во врата неведомого?

Внезапно невозмутимость, с которой он говорил до сих пор, испарилась. Глаза озарились каким-то потусторонним светом, голос стал хриплым. Теперь слушатели, по крайней мере, убедились, что Хаддо не шутит.

— Что вы знаете о жажде познания, которая переполняет до основания всю мою душу?

— Как бы то ни было, но я в восторге от того, что встретила мага! — весело воскликнула Сюзи.

— Не называйте меня так, — сказал Хаддо, взмахнув своими полными руками и возвращаясь к прежней напыщенности.