Все расселись за столом, горячий борщ в чашке подмигивал глазком сметаны, квас в глиняной кружке пенился радужными пузырьками, а в прозрачные оконца светило почти весеннее солнце… И как будто не было сотен смертей, никто не умирал несколько часов назад и не мучился сейчас, крича от боли в обожженном и пробитом стрелами теле.

Влад хлебал борщ, чувствуя, как живительная горячая жидкость проваливается в голодное нутро, и наслаждался – теплом, едой, компанией прекрасных женщин, каждая из которых считала счастьем лечь с ним в постель, своей силой и востребованностью в жизни. Девушки обсуждали какие-то мелкие проблемы клиники, парней, которые пытались ухаживать за ними, пока не узнавали, что все они – женщины Влада, и тогда страшно пугались и прятались по щелям. Все это приводило девчонок в восторг и подвигало их на язвительные шуточки в адрес «женихов».

Сегодня, после утреннего боя, было решено посвятить день отдыху и валянию на кровати. Всех больных из клиники временно выгнали, чтобы не подвергать их опасности при нападении, делать было особо нечего, так что все занимались тем, чем хотели. Таких выходных выпадало Владу немного, и он решил этим воспользоваться. Пройдя в свою комнату, он снял тапки-опорки, сделанные из обрезанных валенок, и плюхнулся на постель, не раздеваясь до конца, в рубахе и штанах. Через двадцать минут он уснул, сквозь сон ощутив, как кто-то теплый и упругий лег рядом с ним. Марьяна подкралась к нему под бочок и прижалась, уткнувшись носом в подмышку. Так они и проспали до вечера, пока их не разбудил Семен, явившийся с последними донесениями.

– Я послал разведчиков. В общем, как мы и думали: сколачивают осадную башню, к вечеру была еще не готова, значит, скорее всего, ночью доделают, а утром штурм будет. Так что сегодня спокойно можно отдыхать, хотя я и поставил дежурных у пушек на всякий случай. – Семен встал со стула, нахлобучил шапку: – Отдыхайте, утром я разбужу.

Утром, не дожидаясь Семена, все уже были на ногах, Марьяна с Владом надевали боевую экипировку, девушки, Арина с Машей, суетились вместе с Феклой, обихаживая их, угощая чаем с плюшками и свежим маслом.

На улице было светло. Рассвет, почти весенний, быстро разгорался, пламенея багровым солнечным диском. В первых низких лучах солнца было видно, как за лесом что-то шевелится, бегают люди, наконец, к крепости медленно двинулись два «левиафана» – осадные башни. Из памяти Влада всплыло описание осадных башен:

«Осадная башня представляла собой крупную деревянную конструкцию, обычно прямоугольную в основании. Высотой осадная башня, как правило, равнялась осаждаемой стене или была чуть выше, чтобы лучники осаждающих могли вести стрельбу по защитникам с верхней площадки. Так как материалом для ее изготовления служило дерево, для защиты от огня башню покрывали негорючим материалом, обычно это были свежесодранные шкуры скота».

Наступающие на них конструкции в точности повторяли описание – два деревянных монстра очень медленно приближались, перемещаемые силой воинов, скрытых за ними. В этом мире осадные башни представляли собой совершенные штурмовые механизмы, которые позволяли с минимальными потерями взять крепость – если у осаждаемых не было катапульт или требушетов. Катапульт и требушетов действительно не было, а на пушки графское войско почему-то не обратило внимания, на свою беду.

– Заряжай одиночными ядрами! – скомандовал Влад, пушки подняли «хоботы», потом опустили их и стали ожидать приближения конструкций.