|
Вот девушка вызывающе вскинула голову, ее губы зашевелились, она что-то сказала, а потом приблизилась, не сводя пристального взгляда с собеседника, и на меня обрушился целый букет чувств, которые в тот момент испытывал урмак: растерянность, желание, боязнь и в довершение какая-то удивительная нежность пополам с тоской. Мое сердце ускорило бег, а дыхание участилось. Я переживал сейчас эмоции Темьяна, но они были настолько сильными, что казались моими собственными.
«Ну как?» – спросил Миссел. Его реплика-мысль развеяла иллюзию. Я потряс головой, прогоняя остатки чужого воспоминания, и ответил: «Что сказать. Она красива прямо-таки нечеловеческой красотой». «Вот именно, – кивнул Миссел. – Среди людей подобное совершенство – большая редкость». «Ты думаешь, в ее жилах течет смешанная кровь? – осторожно уточнил я. – Не только человеческая?» Миссел пожал плечами: «Кто ж знает. Но ведь не зря Черный выбрал именно ее. Заплатил розовым нефритом, послал джигли… Одно могу сказать наверняка: кем бы она ни была, Темьян любит ее и ради нее готов на многое». «М-да. Он любит, значит, он уязвим…» Я осекся и покраснел под насмешливым взглядом Миссела. Проклятье! Благодаря Хаалу, дейвам и впрямь известно обо мне слишком многое! Миссел затянулся, выдыхая очередной клуб вонючего дыма, и мысленно сказал: «Мы не знаем, кто такой Черный Чародей. Мы не знаем, кто такая Нефела. Мы не знаем, кто такой Темьян». «А может, нам поговорить с Темьяном начистоту?» «Ох, Эрхал, ты молод и наивен. Темьян и сам может не знать о себе всей правды. Его мать – если она ему действительно мать – поставила на его разум очень мощный барьер, снабдив каким-то заклинанием, я пока не понял каким. Она, оказывается, очень сильный маг. Сильнейший! Таких на все миры раз-два и обчелся. Пожалуй, она смогла бы посостязаться на равных и с кое-кем из Высших». «С чего ты взял? Из-за этого заклинания? Но дарианская магия имеет очень необычную природу, и ты мог просто неправильно нащупать ключевые узлы». Миссел усмехнулся, никак не прокомментировав мои оскорбительные сомнения в его знании основ магии, и пояснил: «Один из образов, которые преследуют нашего парня, – мать рядом с кабаёши. Она взмахивает рукой – и у того на теле возникает рана. А руки у нее пусты, только на миг возникает яркое свечение». «Призрачный клинок или дыхание звезды!» «Ага». «Но им владеют только дарианские маги пятого уровня: боевые куреты или кураторы Академии Жизни!» «Вот именно», – подтвердил Проклятый. «Пожалуй, ты прав, – вынужденно согласился я, – мать Темьяна действительно очень сильный маг». Миссел снова усмехнулся и продолжил: «Вернемся к Черному… Вспомним о кабаёши и джигли. Все они жители Несуществующих миров. Как и дарианцы. А эти миры не зря прозвали Несуществующими. Магам других миров не полагается даже знать об их существовании. А какой-то местный волшебник, пусть и Черный, запросто управляет обитателями Несуществующих миров, словно это его личные слуги! Тебе не кажется это странным?» «Я так понимаю, вопрос риторический? Или у тебя есть ответы?» «Нет, пока у меня только вопросы». «Значит, надо искать и узнавать дальше. Завтра утром, пока ты снимаешь с Темьяна ошейник, я наведаюсь в Башню Живицы». «Почему именно туда?» «Богам остались верны только волшебники Живицы и За'саринузу, – напомнил я. – Пойду в первую из них, надо же с чего-то начинать». |
