— Я знаю только лишь, что все кто некогда владели венцом Сумерек и «Некросом», сейчас лежат в холодных могилах.

— Но ты ведь жив, верно? А о старении можно будет забыть, если использовать «Некрос» как полагается, — Клавдий сделал знак и один из охранников ощутимо толкнул меня в спину. — Поторопись, я и так тебя здесь долго жду.

— Как только книга окажется у тебя, что будет со мной?

— У нас были небольшие разногласия недавно, если помнишь. Ты тогда считал себя всемогущим, но я великодушный человек и могу забыть былые обиды. Твою жену отпустят, а ты можешь уйти в добровольное изгнание в Подземелье.

Все это были пустые обещания, Клавдий не собирался меня отпускать. Я был жив только потому, что он отчаянно желал заполучить «Некрос».

— Все-таки я хочу поговорить с женой.

— Невозможно.

— Не знаю такого слова. Вон лежит мой хрустальный шар. Или я говорю с ней, или книга останется на своем месте.

Золотые страницы «Некроса» блестели столь заманчиво, что Клавдий решил уступить. Потекли томительные минуты ожидания. Наконец похититель придвинул шар в мою сторону. Я наклонился и увидел в голубоватом свечении знакомый образ. Мелл выглядела встревоженной, но, похоже, что с ней обращались сносно. Кто-то, чьего лица я не видел, стоял за ее спиной, держа за плечи.

— Эдвин! — она приникла к шару.

— Ни о чем не волнуйся. Все будет хорошо, верь мне, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно, надеясь, что она не заметит ошейник.

— Да, я понимаю, — Мелл, не отрываясь, смотрела на меня. — Не беспокойся обо мне, береги себя.

Ответить мне не дали. Клавдий убрал шар, прервав наше короткое свидание, и выжидающе уставился на меня. Мое лицо выражало глубочайшее презрение, когда я открыл дверцу шкафа и взял книгу. Клавдия ждал большой сюрприз. Теперь мне не был нужен венец Сумерек, чтобы увидеть истинный облик этой книги. Словно невзначай мой указательный палец угодил между страницами. Стоило «Некросу» раскрыться, как он увеличился в размерах, превратившись в огромный том, который выскользнул из рук и шлепнулся на пол. Время остановилось, книга создала вокруг иную реальность, отчего Клавдий и его головорезы превратились в безжизненные нелепо застывшие фигуры.

Из девственно чистых страниц вынырнула голова, принадлежащая девушке, чья красота была совершенна. Ее широко распахнутые глаза смотрели на меня с теплотой и нескрываемой радостью.

— Хозяин, вы снова вспомнили обо мне.

— Здравствуй, Кара. Ты меня узнала?

— Я всегда вас узнаю.

— Но ведь на мне сейчас нет венца, как же ты знаешь, кто я?

— Это не имеет значения, — ее губы разошлись в мягкой улыбке. — Видеть меня и говорить со мной можете только вы. Что желаете?

— С тобой кое-кто хочет встретиться, — я опустился на колени и прикоснулся к гладким страницам книги.

Закрыв глаза, я представил себе серые своды зала, где коротало вечность злое начало венца Сумерек. Я полагал, что он как обычно утащит меня в свое логово, но Двойник пришел сам. Он присел рядом и тоже положил руки на страницы.

Так странно смотреть на тело, что является твоей копией и в тоже время разительно отличается от тебя. На Двойнике была белоснежная мантия. Пугающие бездонные глаза он прикрыл веками, отчего лицо сохраняло спокойное, можно даже сказать, приятное выражение. Мой же вид после перенесенных лишений был жалок — Прозрачный маг, который чувствует себя еще более скверно, чем выглядит. Изучая профиль Двойника, я уже не знал, кто из нас двоих олицетворял зло: умиротворенный господин, нежно гладящий золотые страницы или нервный человек в грязной рваной одежде и в унизительном ошейнике в придачу.