— Быть может, мы могли бы немного ускорить этот процесс? — с улыбкой спросил Мэт. — Как насчет того, чтобы сыграть в «дартс»?

Фортуна ответила ему улыбкой, полной дружеского сострадания.

— Ах, бедняга... Ведь ты предложил мне сыграть в эту игру в день своего появления на свет!

— Вот как? — прищурился Мэт. — Ну и сколько у меня очков на сегодняшний день?

— Примерно столько же, сколько у большинства смертных, — пожала плечами Фортуна. — Некоторые партии ты выиграл, некоторые проиграл, но в целом пока выигрываешь.

— Что ж, жаловаться мне в общем-то не на что, — медленно, задумчиво проговорил Мэт. — Я женился на королеве, у меня двое детей, которых я обожаю. Но у меня такое чувство, что моим жене и детям всегда грозит беда и что все мои победы носят временный характер.

— Как у всех, поверь мне! — с жаром воскликнула Фортуна. — Очень, очень немногим удалось спрятаться от меня за несокрушимыми стенами замков Безопасности, но их так мало — один-два, не более.

— И я — не один из них, — с упавшим сердцем заключил Мэт.

— Ведь тебе хотелось истинной, страстной любви — только такой, и никакой больше, — напомнила ему Фортуна. — Если бы ты такой любви не встретил, тебе намного легче было бы выстроить свой замок Безопасности. Но ты нашел настоящую любовь, и это вознесло тебя над многими и сделало доступным для попадания многих моих дротиков. Однако ты обзавелся другой Безопасностью — не той, какую даруют богатства и власть, а той, какую даруют друзья. Ты так помог многим, что стал им просто необходим, и потому они всегда готовы помочь тебе в трудный час и будут сражаться на твоей стороне, когда тебе будет грозить беда.

— Да что я такого... — оправдывающимся голосом начал Мэт, но умолк, вспомнив о сэре Гае, короле Ринальдо, Фриссоне, сэре Жильбере... Но неужели все эти люди, которым он когда-то помог, попали в зависимость от него?

Да. Это было возможно.

— Ну вот. Ты понимаешь теперь, что твоя истинная безопасность — другие люди, — улыбнулась Мэту Фортуна. — И чем больше тех, кто нуждается в тебе, тем больше тех, кто поможет тебе в трудный час. Когда-то ты выручил эту джинну, а потом она выручила тебя, и вот теперь вы снова помогаете друг другу.

Мэт и Лакшми переглянулись так, словно увидели друг друга впервые.

— А вот ты мне вызова не бросала, — сказала Фортуна, пристально посмотрев на Балкис. — Ну-ка, прими свое истинное обличье! Оно мне известно — от Фортуны ничего нельзя скрыть!

Мэт отвернулся — он боялся, что его желудок не удержит в себе съеденных восточных сладостей. Когда он снова посмотрел на Балкис, та уже стояла перед Фортуной в обличье девушки в темной парандже и, сверкая глазами, глядела на Фортуну.

— Как же так? — озадаченно спросила Балкис. — Ты говорила, что другие вступают в поединок с тобой, появляясь на свет. А я не вступила?

— Нет, — покачала головой Фортуна. — Это за тебя сделала твоя мать. — На глаза Фортуны набежали слезы. — Бедняжка. Ее выбор стоил ей жизни. — Заметив, как это известие потрясло девушку, Фортуна спохватилась:

— А ты этого не знала? Прости меня, бедная девочка! Мне надо было подготовить тебя. Но это правда. Она уложила тебя в коробку из слоновой кости и, опустив в реку, попросила речных духов позаботиться о тебе.