Когда все четверо благополучно миновали ворота, Мэт с нескрываемым облегчением вздохнул:

— Теперь, я думаю, всем понятно, почему на дороге нам попался монгольский патруль.

— Они не только на дорогах, они и город объезжают. — Лакшми кивком указала на отряд приземистых кривоногих всадников, трусящих по улице на кургузых лошадках. — Жители города выглядят совершенно иначе.

— Это верно. — Мэт внимательно смотрел по сторонам и разглядывал горожан.

Цвет их кожи был смуглым, слегка золотистым, глаза имели миндалевидный разрез. У монголов форма лица была круглая, а у местных жителей — сердцевидная. Скулы и у тех и у других были высокими, но глаза у монголов были черными, а у горожан — карими, а порой — карими с золотистыми искорками и всегда намного более широкими, чем у варваров. Лишь некоторые из местных мужчин носили бороды, а остальные были гладко выбриты. Волосы у подавляющего большинства горожан имели темно-каштановый оттенок, но у некоторых были темно-русыми и даже темно-рыжими. А Мэт знал, что если бы монголы не брили головы, волосы бы у них отрастали черные как смоль.

Что-то во внешности местных жителей пробудило у Мэта смутные воспоминания. Попытавшись понять, чем они вызваны, он потерпел неудачу и вынужден был лишь отметить, что за счет смеси восточных, западных и южных кровей горожане выглядят очень привлекательно.

Не менее привлекательно выглядели и здешние постройки. Мэт был вынужден признать, что они, пожалуй, даже красивее зданий в Самарканде. Дома тут были выше, со множеством окон. Сейчас, днем, их ставни были распахнуты. Карнизы остроконечных крыш были загнуты и снабжены желобами для отекания дождевой воды. Стены домов были либо окрашены во все цвета радуги — от пастельных до самых ярких, — либо украшены разноцветными изразцами, образовывавшими причудливый геометрический орнамент. Кое-где стены украшали мозаики, изображавшие высоких людей мирного вида с нимбами вокруг голов, могучих быков и стройных оленей, белых тигров и черных пантер, грациозных журавлей и рыб с чешуей, сверкавшей на солнце. Улицы были широкими, вымощенными камнями, покрытыми охристой глазурью, отчего камни сверкали, как золотые.

Если тут и произошло сражение, оно не оставило никаких следов.

Мэт пока видел один минарет, купол мечети и пять пагод.

— Что же мы медлим? — забеспокоилась Лакшми. — Либо монголы захватили город и пресвитер Иоанн погиб, либо эти варвары просто наняты им для охраны и он ожидает нас во дворце.

Мэту стало настолько не по себе, что его даже зазнобило.

— Как же, интересно, он может нас ждать? Он ведь даже не знает о нашем появлении.

— Я не это имела в виду, — буркнула Лакшми.

— Я понимаю, — кивнул Мэт. — Мы здесь не единственные, кто владеет волшебством. Давайте будем осторожны по пути, друзья мои.

— Хорошо, — согласилась Лакшми, — но давайте наконец тронемся с места!

— Наверное, вот то большое здание и есть дворец, — сказал Мэт и указал на высящуюся вдалеке грандиозную постройку, стены и купол которой были украшены тысячами ярко-синих изразцов. Насколько Мэт мог судить на таком расстоянии, высота дворца составляла футов пятьдесят, а ширина — футов двести. Десятки окон сверкали в лучах солнца — а значит, в оконные проемы были вставлены настоящие стекла, а не слюда и не пергамент. — Наверное, там полным-полно комнат для гостей, — мечтательно проговорил Мэт.

— Будем надеяться, что нас не пригласят, — мрачно проворчала Лакшми.

Они шагали по улице, которая плавно шла по дуге.