|
Лакшми предусмотрительно совершила посадку в пятидесяти ярдах от ворот, но Мэта и Балкис на всякий случай не отпустила, приготовившись в любой момент снова взмыть в воздух, если бы кто-то вознамерился пустить стрелу. Однако никто и не подумал стрелять в незваных гостей, и даже всадники им навстречу не выехали. Только на крепостной стене люди бегали взволнованно туда и сюда. Наконец городские ворота открылись, и из них вышел богато одетый мужчина в сопровождении воинов. Овал лица у мужчины был таким же, как у коренных жителей Мараканды. Голову его венчал лиловый тюрбан, украшенный павлиньими перьями, приколотыми к ткани брошью с драгоценным камнем. Поверх туники и штанов на вельможе был надет лиловый атласный плащ. Штаны были подпоясаны алым кушаком, сапоги также были алые.
— Добро пожаловать, джинна! Кто твой слуга? Лакшми собралась было ответить, но передумала. — Думаю, лучше пусть говорит мужчина. Ответь ему, любимый. — А я думаю, им лучше послушать принцессу маридов, — возразил Марудин. — Ответь ему, любовь моя. Марудин приосанился, встал позади жены, скрестил руки на груди и устремил на посланника не слишком приветливый взор. Лакшми шагнула вперед и проговорила: — Я — Лакшми, принцесса маридов. Это мой супруг, принц маридов Марудин, и мои друзья — волшебница Балкис, — Балкис уже успела преобразиться в девушку, — и Мэтью, лорд Мэнтрел, маг, супруг ее величества Алисанды, королевы Меровенса. Он прибыл как ее посланник. Трудно сказать, кем на самом деле являлся посланник, но титулы гостей его явно впечатлили. — Зачем вы явились? — Мы ищем прославленного царя, пресвитера Иоанна. — Входите же в город, если так, — сказал посланник. — Ибо вы нашли его.
— Пресвитер Иоанн ожидает вас, — подтвердил посланник. Сердце Мэта радостно забилось. — Однако помните, — предупредил эмиссар, — тот, кто войдет в этот город, обратно из него не выйдет. Сердце у Мэта ушло в пятки. — Я готова рискнуть, — сухо проговорила Лакшми. Посланник кивнул, развернулся и возглавил процессию. Воины шагали по обе стороны от них, а прохожие выстроились вдоль улицы, указывали на иноземцев пальцами и громко переговаривались. — Похоже, наше появление — самое грандиозное событие за последнее время, — заключил Мэт. — Почти что мертвый город. — Думаю, стоит пожелать ему еще несколько недель жизни, — проворчала Лакшми. Мэт посмотрел на Балкис и осторожно спросил: — Ну, как насчет воспоминаний? — Никаких, — покачала головой девушка, хмуро глядя по сторонам. — В людях еще что-то знакомое чувствуется, но не в городе. Через некоторое время улица пошла на подъем по склону замкового холма. Спутники, прошествовав мимо выстроившихся почетным караулом солдат, вошли в ворота, дубовые створки которых были толщиной в фут и высотой в двенадцать футов. Мэт был вынужден напомнить себе о том, что он — рыцарь и что рыцарю не положено трусить. Однако ему крайне трудно было избавиться от страха — ведь он входил в твердыню мифического владыки, самое имя которого ассоциировалось с тайной, волшебством и могуществом. Процессия шла по внутреннему двору. Стены изнутри были оштукатурены и побелены. Воины упражнялись в боевых искусствах, дрались на деревянных мечах. Их движения были вялыми и ленивыми — они явно отрабатывали повинность. — Боевой дух не на высоте, — шепнул Мэт Лакшми. Джинна понимающе кивнула: — Пока они еще не впали в отчаяние, но близки к тому. |
