— Ррэкс, Баррбос, сюда! Беррите этих обманщиков живьём!

Откуда ни возьмись, выскочил громила бульдог. Расставив кривые лапы, он тупо уставился на пришедших и глухо зарычал. Друзья невольно отступили. С другой стороны дорогу им тут же преградил огромный всклокоченный сенбернар. Он дружелюбно вильнул хвостом, но под взглядами своих сотоварищей застыл на месте и постарался придать своей добродушной морде суровое выражение.

— Из-за чего вы на нас разозлились? Мы не сделали ничего плохого, — как можно вежливее сказал Митя, обращаясь к сенбернару, в котором видел союзника.

Барбос зыркнул на поджарого д’Обермана и смущённо потупился, показывая, что он здесь не за главного. Д’Оберман пристально посмотрел Мите в глаза и недовольно процедил сквозь зубы:

— Ловко вы нас прровели. Прризнавайтесь, что замышляете?

— Ничего, — помотал головой Митя.

— Ты сам нас сюда провёл, а мы никого никуда не проводили, — подхватил Авося.

— Я прро ваш обман, — злобно оскалился д’Оберман.

— Про какой «обман»?

— Вы сказали, что с вами нет хвоста. А это что? — язвительно произнёс пёс и указал на безобидный хвост с пушистой кисточкой, принадлежащий Мефодию.

— Но это же не такой хвост, который приводят за собой шпионы! — воскликнул Митя.

— Так вы к тому же шпионы?! — рявкнул пёс.

— Вовсе нет. Я хотел сказать, что с этим хвостом Мефодий не разлучен. Они всегда ходят вместе, — уточнил Митя и для убедительности добавил: — У всех нормальных собак ведь тоже есть хвосты.

Едва слова сорвались с его губ, как он понял, что говорить так не стоило. У бульдога от удивления брови поползли вверх, а глаза стали круглыми, как плошки. Д’Оберман, напротив, зло сощурился. Оскорблённые псы воинственно встопорщили обрубки былых хвостов и двинулись на Митю явно не для того, чтобы лизнуть его в щёку. Митя поспешно отступил к сенбернару. Барбос украдкой вильнул хвостом, как бы извиняясь, что он здесь ничего не решает. И тут на помощь пришёл Авося.

— Какая разница с хвостом или без хвоста? Всё зависит от того, кому что нравится, — сказал он.

— На хвост и цвет товарищей нет, как говорится, — серьёзно добавил Мефодий, а Митя подхватил:

— Точно. Без хвоста тоже стильно. Даже очень.

Д’Оберман оценивающе покосился на то место, где у него когда-то в раннем детстве был хвост, и с гордостью сказал:

— Пожалуй, ты прав. В этом есть стиль, — а потом обратился к бульдогу: — Рэкс, остынь. Эти парни не такие пррохвосты, как показались вначале.

Бульдог на мгновение задумался, а потом отступил, с прежним тупым безразличием уставившись на гостей. Д’Оберман кивнул в его сторону и, оскалившись в улыбке, отрапортовал:

— Рэкс — прирождённый боксёр. Его мясом не корми, дай ввязаться в драку. Но вообще-то он добрый, когда не кусается. Они с Барбосом тут служат в охране.

— А ты? — спросил Митя.

— Я — ищейка высшего класса. Если надо что-то найти или вынюхать, то это ко мне. Вы ведь сюда притащились именно за этим? — он многозначительно подмигнул.

— Да. Но мы думали, что тут есть стол находок.

— Шеф у себя, но вам придётся подождать, — сказал пёс.

— Шеф? Он что, тоже собака? — удивился Митя.

— Парень, ты в своём уме? Как же он может быть собакой? Стол, он и есть стол. Мы — его ноги, глаза и уши. Наше дело — искать, а он хранит то, что мы находим.