Он на секунду замер, чтобы дать Мэту возможность соскочить с его спины и отпрянуть в сторону.

— Конечно, конечно, это твоя спина, тем более после того, что с тобой сотворила эта скотина...

— Не со мной! — зарычал дракогриф. — С мамочкой! Что бы ты подумал о мерзавце, который позволил себе сотворить такое с бедной, беззащитной женщиной?

— Будь моя воля, я бы его четвертовал или утопил бы, — последовал быстрый ответ Мэта. — Но я бы не стал ругать всех подряд из-за одного подлого типа.

— Легко говорить, — буркнул дракогриф, и небольшое голубоватое пламя вырвалось из его пасти. — Легко говорить, когда все это случилось не с тобой.

— Женщину, которую я любил, преследовали несколько мужчин, — спокойно заметил Мэт. — Я их всех разогнал и с легким сердцем устроил бы им работенку на маисовом поле, но это совсем не значит, что я виню всех мужчин. И мой друг дракон на самом деле хороший зверь — верный, искренний и храбрый. Стегоман никогда бы не остался стоять в стороне, видя, как эта скотина обстреливает тебя огнем!

— Я не верю этому. Если уж он такой хороший, как же так случилось, что его не было там, чтобы отогнать этого монстра?

— Видимо, в это время он был со мной, помогая спасать Меровенс. Очень жаль, что его там не было. Возможно, он и не принял бы тебя с распростертыми объятиями, но уж отогнать эту скотину — отогнал бы точно.

— Все равно не верю! — настаивал дракогриф, но по тону можно было догадаться, что ярость его утихла и теперь он пребывал в угрюмом настроении. — Хотя на тебя мне жаловаться грех.

— Послушай, если ты не хочешь путешествовать вместе со мной, я...

— Нет-нет! — Дракогриф повернулся боком и пригнулся. — По коням и вперед! Только давай больше не будем о драконах, ладно?

— М-да... конечно. — Мэт медленно залез в седло. Он молчал, пока дракогриф развернулся и пошел вниз по склону, потом снова заговорил: — Из-за этого у тебя трудности с возвращением домой?

Дракогриф тряхнул головой:

— Ну. Пойми, у меня ушло какое-то время, прежде чем я снова отправился в путь: к тому моменту, когда этот червяк-переросток отстал от меня и улетел, мои ожоги начали болеть, и я тебе скажу, это была еще та боль. Да прибавь к этому обожженные перья. Прошло два месяца, прежде чем у меня зажили раны, а кроме того, мне и поесть не удавалось как следует за все это время — очень редко попадался какой-нибудь случайный кролик, который имел неосторожность слишком близко подойти ко мне. Поэтому, когда я смог передвигаться, мне понадобился еще месяц, чтобы набраться сил. И все из-за этой безмозглой твари, огнедышащего идиота!

— После этого ты зашагал домой?

— Ни в коем случае, я собирался лететь! Ты и представить себе не можешь, какое это расстояние, пока не попытался бы сам прогуляться пешком! Через три дня я был уже у границ Ибирии, а галопом с трудом делал бы всего сотню миль за три дня! А потом я напоролся на мерзкого типа с фальшивой улыбочкой, красной мордой и громким голосом, и он гнал меня назад целых двадцать миль! Мне с трудом удалось от него оторваться. А следом откуда ни возьмись выскочил этот колдун со своим бурдюком и трубкой, и мы здорово с ним водили хороводы, прежде чем до меня дошло: надо поскорее смываться, пока он не начал бормотать свои заклинания!

— Вот так и мыкаешься с тех самых пор?

— Точно. Я только успел наверстать тридцать миль, как встретил монстра, какого в жизни не видывал. И чего они только делают в Ибирии? Соревнуются что ли, кто выведет монстра пострашнее?

Мэт поежился.