|
Монарх вышел на выступ стены и махал ликующей толпе. Никогда еще Ластианаксу не выпадала возможность увидеть правителя с такого близкого расстояния. Одетый в длинную синюю тогу, покрытую вышивкой, подпоясанный королевским кушаком из лазурита и орихалка, монарх выглядел очень величественно, точь-в-точь как его статуи, повсюду стоявшие в Гиперборее. Когда аплодисменты утихли, василевс повернулся и в сопровождении множества стражников направился к установленному в главной ложе трону. Кожа правителя была гладкой и без морщин, короткие черные волосы блестели, но его лицо со впалыми щеками выглядело постаревшим, как будто нос, скулы и уши отвисли за долгие десятилетия. Василевс, которому стукнуло почти двести лет, обманывал время: он постоянно омолаживал свое тело при помощи каких-то магических процедур, повторить которые никому не удавалось. Однако магия имеет свои пределы, и теперь казалось, что монарх застрял между двумя возрастами, как будто неведомое проклятие лишило его молодости, но и стариться не давало.
Ластианакс, как и многие гиперборейцы, считал, что василевсу давно пора уйти на покой, передав бразды правления другой династии. Последний представитель своего рода, монарх упорно цеплялся за трон и придерживался устаревших политических взглядов, например сотрудничал с кланами и постоянно противостоял амазонкам. К счастью, законы Гипербореи ограничивали его власть. Василевс был обязан консультироваться с Советом министров, членов которого выдвигала Коллегия наставников. Этот институт смягчал деспотичные наклонности владыки, но совершенно не решал проблему царившего между уровнями неравенства. Именно по этой причине в свое время учредили должность министра усреднения. Этот пост зачастую занимали не слишком влиятельные люди, ибо какой могущественный маг станет заниматься судьбой низших уровней? Василевс уселся на трон, и толпа понемногу начала успокаиваться. Все ждали, что монарх взмахнет рукой, тем самым объявив начало скачек. Служанка, вдоволь наслушавшись медоточивых речей Триериоса, наконец ускользнула прочь, и министр колоний снова обратил свой взор на Ластианакса. – Я мог бы оказать вам поддержку, – заявил он, – но и вы взамен должны мне помочь… Ластианакс выпрямился и насторожился. Что же потребует у него Триериос? Подделывать документы? Разрешить торговлю спиртными напитками на четвертом уровне? Подкупить какого-нибудь судью? – Я вас слушаю. – В общем, – начал Триериос, – только что я видел, как вы беседовали с одной девушкой, стоя там, внизу… Пирра, не так ли? Мне бы хотелось знать… Он наклонился к Ластианаксу и в деталях изложил свою просьбу, потом снова выпрямился и спросил с надеждой: – Итак, вы согласны? Если пообещаете мне это, я отдам свой голос за вас. Глаза у толстяка блестели. Ластианакс посмотрел на Пирру, сидевшую в нескольких шагах от василевса. Она демонстрировала полное равнодушие к завистливым взглядам пожилых магов-женоненавистников, которые не удостоились чести попасть в главную ложу. Юноша ждал какого-то сложного поручения, чего-то, что позволит с пользой применить его интеллект и политическое чутье… Однако поставленная задача привела его в ужас. – Я об этом позабочусь. Пожалуй, пост министра усреднения стоит того, хотя молодой человек вдруг понял, что предпочел бы подкупить судью, чем выполнить просьбу Триериоса. На краю крепостного вала глашатай снова выступил вперед и начал объявлять клички лошадей, принимающих участие в соревновании. Ластианакс выбросил из головы нерешительность и внутренний протест из-за сделки с Триериосом и сосредоточился на скачках. – АДАМАНТ! С первого этажа грянули такие оглушительные аплодисменты, что, казалось, содрогнулся купол. – ДИАГОС! Всадник Диагоса, одетый в желтую куртку, поднял хлыст, приветствуя второй уровень. |
