Я вздрогнула от его слов. У Фейри будут тысячи лет, чтобы справиться с Темными собратьями, если те вырвутся наружу, а вот человеческая раса вполне может не дожить до этого времени. Вот еще одна причина, по которой стены нужно сохранить во что бы то ни стало.

– Что делает Гроссмейстер, чтобы ослабить стены?

– Я не знаю.

– Что мы можем сделать, чтобы усилить их?

– Не знаю. Существует уговор между Королевой и людьми, которые несут ответственность за сохранность стен. Они должны выполнить свою часть Договора.

– Они ее выполняют, но это не срабатывает.

В'лейн пожал плечами.

– Почему ты боишься? Если стены падут, я смогу защитить тебя.

– Я волнуюсь не только за себя.

– Я защищу и тех, кто дорог тебе в этом… Ашфорде, верно? Твоих родителей. Кто еще важен для тебя?

От этих слов вдоль моей спины словно скользнуло холодное лезвие. В'лейн знал о моих родителях. Знал, откуда я. Я не хотела, чтобы кому-либо из Фейри, все равно, хорошему или плохому, стало известно о тех, кого я люблю. И понимала, что чувствовала Алина, пытаясь сохранить наше существование в тайне от нового темного мира, с которым ей пришлось столкнуться в Дублине. Она хранила все это в секрете от нас, скрывая даже своего парня, которому доверяла. Наверное, Алина пережила тот же внутренний разлад, когда голова говорит одно, а сердце – другое. Она могла почувствовать, что в глубине души Гроссмейстер злой, но он зачаровал ее словами и действиями… наверное, так.

Или нет, он просто зачаровал ее. Использовал против нее Глас, несмотря на все свои задумки. Потому что никак иначе я не могу объяснить того, что произошло.

– Мне этого мало, В'лейн. Я хочу защитить все человечество.

– А разве человечеству не пойдет на пользу уменьшение его численности? Ты не читаешь газет, МакКайла? Вы осуждаете Фейри, обвиняете нас в варварстве и при этом не оглядываетесь на свои собственные поступки.

– Я не собираюсь спорить с тобой об устройстве мира. Я не хочу рассуждать о мире. Я хочу его защищать.

В'лейн злился. Я тоже. Мы совсем друг друга не понимали. Его прикосновение было осторожным, но глаза остались холодными, когда он притянул меня к себе. Пришло время восстановить его имя на моем языке. Стыдно признаться, но я сама потянулась к нему, я растворилась в поцелуе принца, и меня накрыло мультиоргазмом.

– По поцелую за каждый из королевских домов, – сказал В'лейн с издевательской улыбкой. И исчез.

Ощущения были настолько сильными, что я не сразу пришла в себя и только через несколько минут заметила, что что-то не так.

– Эй, В'лейн, – обратилась я к небу. – А ты ничего не забыл? – Меня, например. – Эй? Я все еще в Пунта Кана.

Интересно, он специально заставил меня освободить его имя, чтобы снова заменить его?

«Мои извинения, ши-видящая, – ответил В'лейн. – Я занят столь многим, что забыл о мелочах».

Вот черт. Если его разум настолько превосходит человеческий, как некоторые любят хвастаться, у него не должно быть провалов в памяти.

Мое копье вернулось. На меня таращились люди. Думаю, девушка в бикини, которая размахивает копьем и разговаривает с небом, была не совсем привычным зрелищем. Я оглянулась вокруг, потом посмотрела на себя и поняла, что дело в моей одежде, а не в копье. Я так увлеклась беседой с В'лейном, что не заметила, куда он меня привел.

Нудистский пляж.

Мимо прошли двое мужчин. Я покраснела и отвернулась. Я ничего не могла с собой поделать: они были ровесниками моего отца, и у них были пенисы.

– В'лейн, черт тебя дери, – прошипела я.