К статье прилагались две фотографии. Взъерошенную Алину Боровую выводят из зала двое дюжих охранников, а вот и сам кубок. Издалека снят, видно, ближе репортера не подпустили.

Агния внимательно рассмотрела фотографию. И с вполне объяснимым злорадством отметила, что Алина Боровая на снимке выглядела ужасно – растрепанная, красная, с выпученными глазами и распахнутым в крике ртом.

Да, быстро отлились этой драной кошке Алине мышкины слезки. Нетрудно представить, какими словами наградила Алина всех присутствующих. Всегда была чрезвычайно невоздержанна на язык, да еще и полная дура.

Всего три месяца прошло с тех пор, как орала она на Агнию в кабинете покойного Борового, обзывала воровкой, даже драться порывалась. Думала, что Агния украла камень из кубка – удивительной красоты и величины синий сапфир.

Агнию тогда выгнали с работы, опозорили, подлец Лисовский – бывший адвокат Борового – раззвонил по всему городу о том, что она нечиста на руку.

Хотел ей мелко напакостить, да только себе хуже сделал – сразу же фирма Борового упала в цене. Да, кстати, что-то не видно рядом со вдовой Борового жуликоватого адвоката, видно, как и думала Агния, обобрал он ее да и скрылся в неизвестном направлении.

Кстати, репортер этот все переврал, как обычно. Кубок сам не фальшивка, он действительно старый, не пятнадцатого века, а, пожалуй что, девятого-десятого. Вот камень – тот самый сапфир – подделка. Но тут уж вмешалась сама судьба, наказала мадам Боровую.

А может, и не наказала, а просто так было нужно. Именно так Агния и приняла все, что случилось с ней три месяца назад, – как указание перста. И это не конец, потому что камней, которые, по легенде, были вставлены в крест святого Петра, было четыре. И Агния знает только, где сейчас находится первый, тот самый сапфир, который называют «Сердце Запада». Но рано или поздно эти камни должны собраться вместе. Так что история еще далеко не закончилась.

И нужно ждать, что же будет дальше. А пока что Агния погрузилась в работу – ее взяли директором в бывшую фирму Борового. И, кроме работы, ни о чем думать не может – уж слишком много дел. Все на ней. Ни с кем не встречается, только по работе. Никакой, в общем, личной жизни.

Агния вздохнула, но мимолетно – что толку расстраиваться, если ничего не можешь изменить? Да и не хочется, в общем…

Официантка принесла огромную тарелку дымящихся спагетти с лососиной и отдельную розетку с тертым пармезаном. Агния проглотила голодную слюну и набросилась на еду, из последних сил стараясь соблюсти приличия. Впрочем, никто на нее не смотрел.

Закончив, она выпила минеральной воды и откинула голову на спинку дивана.

После еды ее охватила приятная истома, не хотелось никуда ехать. В конце концов, обойдутся без нее на работе, тем более что скоро вообще конец рабочего дня. У нее-то, Агнии, день, конечно, ненормированный, иногда до позднего вечера приходится задерживаться в офисе. Поездки опять же…

Но сегодня она поедет домой, отключит все телефоны и просто отдохнет. Деда вспомнит. Сколько времени провели они в этой квартире вдвоем!

Бабушка умерла очень рано, как и отец Агнии, ее сын. У них была какая-то тяжелая наследственная болезнь сердца, которую, к счастью, не унаследовала Агния. Дед больше не женился, с женой сына он и раньше был не в лучших отношениях, но внучку очень любил и часто брал ее к себе. Когда Агния окончила школу, то и поселилась у деда.

Мать ей не препятствовала, она к тому времени снова вышла замуж, и отношения ее дочери к своему мужу очень не одобряла. Она вообще дочь не одобряла – ни выбора профессии, ни образа жизни. Но Агнии на это, по большому счету, сейчас глубоко наплевать. Они с матерью давно уже чужие люди.

Вот и получается, что нет у Агнии никакого близкого человека, не к кому обратиться в случае чего.