Встав с кресла, Реджис заложил руки за спину и прошелся вдоль стола. Кассиус молча наблюдал за ним, тщетно пытаясь сообразить, к чему клонит Реджис, признавая свои способности лишь для того, чтобы тут же развенчать их.

– Впрочем, иногда мне удается заставить собеседника изменить его точку зрения, – прорычал Реджис. – В тот раз, пять лет назад, я убедил Кемпа, что стоит ему поддержать наш план действий, и он достигнет своей цели. Поэтому, Кассиус, ты должен подробно рассказать мне все, что ты знаешь о городе и его армии. Возможно, нам и удастся найти способ заставить Кесселла усомниться в том, на что он рассчитывает…

Красноречие хафлинга поразило Кассиуса. Сейчас, хотя он и старался не смотреть Реджису в глаза, он поймал себя на мысли, что в сплетнях об удивительных способностях хафлинга есть большая доля истины.

Тут в комнату ворвался Гленсатер.

– Чародей снова вышел к подножию холма! – закричал он. – Кесселл требует нашего посланца… И на башне вновь замерцали огни!

Все трое выскочили на улицу и бросились бежать к воротам. Кассиус на ходу пытался рассказать Реджису как можно больше полезного.

Но Реджис остановил его.

– Я готов, – заверил он Кассиуса. – Не знаю, сработает ли твой план, но я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы выполнить свою задачу.

Они подбежали к воротам.

– Все должно получиться, – сказал Кассиус, хлопнув Реджиса по плечу. – Это наша единственная надежда, – сказал он и хотел было вернуться в город, но Реджис схватил его за руку и задал последний, самый главный вопрос.

– А что делать, если мне окажется не по силам справиться с Кесселлом? – угрюмо спросил хафлинг. – Что делать, если мне не удастся его перехитрить?

Кассиус обернулся и взглянул на заполненные женщинами и детьми улицы города.

– Если у тебя ничего не выйдет, – медленно проговорил он, – если ты не сумеешь убедить Кесселла не использовать разрушительную силу башни против Брин Шандера… я приказываю тебе немедленно сдать город.

Они расстались. Кассиус направился прямиком на крепостную стену – наблюдать, как пойдут переговоры, а Реджис пошел навстречу чародею. Хафлинг прекрасно понимал, что стоит ему чуть помедлить, и он вполне может струсить настолько, чтобы сломя голову помчаться искать какое-нибудь укромное местечко. Поэтому, не давая себе возможности передумать, он вышел из ворот и твердым шагом двинулся к стоявшему у подножия своей башни Кесселлу.

Чародей опять возник из лучей, отразившихся от зеркал, которые держали тролли, и сейчас стоял, скрестив руки на груди и нетерпеливо притопывая ногой. Его лицо излучало ярость, и, подходя к нему, Реджис забеспокоился, как бы Кесселл не вздумал просто так, забавы ради, уничтожить его. И все-таки надо было идти, не спуская глаз с чародея и не обращая внимания на поганых троллей, чье зловонное дыхание он почувствовал еще у самых ворот крепости.

Наконец он добрался до зеркал и встал напротив злобного чародея.

Кесселл долго изучал посланника Брин Шандера. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не хафлинга и никак не мог взять в толк, почему на столь важную встречу не явился сам Кассиус.

– Ты пришел сюда как законный представитель Брин Шандера и тех, кто сейчас скрывается за крепостными стенами?

Реджис кивнул.

– Я Реджис из Одинокого Леса, – ответил он. – Я друг Кассиуса и бывший член Совета Десяти Городов. Я уполномочен говорить от имени людей, укрывшихся в городе.

Глаза Кесселла сузились в предвкушении победы.