– Ты видишь, что сопротивление бесполезно? – взревел Кесселл.

– А по-моему, у дворфов все в порядке, – заметил Дзирт.

– Чепуха! – закричал чародей. Он вновь махнул рукой, и внезапно из глубины зеркала донеслись звуки песни Темпоса. Дзирт подался вперед и пристально всмотрелся в изображение, пытаясь разглядеть запевающего. – Глупые дворфы перебили часть моих далеко не лучших воинов, но сейчас моя армия получит мощное подкрепление! Всем, кто откажется покориться мне, суждена ужасная смерть! В долину пришел Акар Кесселл!

Окутывавшее зеркало сияние растаяло.

Свирепые варвары – их было не меньше тысячи – стремительно приближались к ничего не подозревающим дикарям. Гоблины и орки, находившиеся на их пути, нисколько не сомневаясь, что к ним прибыли союзники, огласили долину полными восторга приветственными воплями.

И тотчас были убиты.

Огромный отряд варваров стремительно врезался в нестройные боевые порядки армии Кесселла, безжалостно круша всех, кто вставал на пути. Сквозь шум боя эльф и чародей ясно услышали, как дворфы дружно подхватили песнь Темпоса.

У Кесселла от удивления отвисла челюсть, а глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Чародей резко взмахнул рукой, и изображение исчезло.

– Все это не имеет значения! – вскричал он, поворачиваясь к эльфу. – Я беспощадно расправлюсь с предателями! А потом Брин Шандер погибнет в огне! Но сначала я разделаюсь с тобой, коварный эльф! – прошептал он. – Ты, некогда убивший своего соплеменника, каких богов ты можешь просить о поддержке? Кто защитит тебя? – Сказав так, Кесселл дунул на пламя свечи, и оно неистово заметалось из стороны в сторону.

Угол отражения лучей изменился, и один из них, ударив в направлении Дзирта, мгновенно прожег дыру в эфесе его верной сабли и безжалостно опалил черную кожу руки. Эльф содрогнулся от дикой боли и, выронив саблю, схватился за рану, а луч вернулся на место.

– Видишь, я без труда могу прикончить тебя, – издевательски усмехнулся Кесселл. – Твой жалкий разум не в состоянии понять, насколько силен Креншинибон. Считай, что тебе несказанно повезло. Ведь я позволил тебе перед смертью ощутить все великолепие моего могущества.

Дзирт, не мигая, смотрел на чародея. Он уже давным-давно привык считать смерть вполне нормальным делом, неизменной спутницей своих приключений, и сейчас был намерен достойно умереть.

Кесселл явно хотел запугать его, вселить в него ужас. Раз за разом чародей, злобно ухмыляясь, устремлял на Дзирта смертоносные лучи, в самый последний миг отводя их в сторону. Но в конце концов он понял, что эльф не станет молить о пощаде. Настал момент, когда забава наскучила чародею.

– Прощай, несчастный! – вскричал он и сложил губы, чтобы в последний раз дунуть на свечу.

И тут Реджис задул пламя.

Несколько мгновений все трое стояли без движения. Кесселл, считавший хафлинга рабом, бесконечно покорным его воле, изумленно уставился на Реджиса, а тот лишь неуверенно пожал плечами, как будто был не меньше самого чародея поражен своим поступком.

Повинуясь инстинкту, чародей метнул серебряный подсвечник в одно из зеркал и с воплем помчался в дальний конец зала, в сторону небольшой лестницы, скрывавшейся в тени огромного занавеса. Дзирт бросился за ним, и тут из одного из ближайших к нему зеркал полыхнуло пламя. Он заметил, как в глубине зеркала сверкнули четыре горящих яростью глаза. В следующее мгновенье послышался звон разбитого стекла и в зал ввалились два чудовищных пса.

Но тут, черной тенью пролетев мимо хозяина, Гвенвивар грудью встретила одного из них, и оба зверя, образовав золотисто-черный клубок, в котором то и дело мелькали клыки и когти, вихрем покатились по залу, сбив с ног растерявшегося Реджиса.