– А откуда взялись злые знаки? – не поняла Лиарена.

– Хозяин нарисовал, – еле слышно выдохнул мохнатый.

– Где нарисовал?

– В проходах, возле дверей, чтобы чужих не пускали.

– Вот как… – задумалась магиня.

Теперь ей стало понятно, почему Тайдиру удалось пройти по этому жилищу целым и невредимым. Помогло ослушание Зелена, давным-давно съевшего магические западни и капканы, поставленные его хозяином. Иначе они сейчас сидели бы не на этой мягкой постели, а где-нибудь в клетке или в яме, куда обычно отправляют нежеланных гостей такие ловушки.

Выходит, маленький мохнатый прислужник все же заслужил немного магии, но присматривать за ним Лиарена не перестанет. Судя по всему, за долгие годы одиночества и вынужденного затворничества Зелен стал намного пронырливее, чем был изначально.

– Как прежний хозяин давал тебе силу? – наливая себе третий стакан воды, отстраненно поинтересовалась девушка, и выпуклые глазки прислужника вспыхнули жаркой надеждой.

– Он делал морковку из тумана или просто кидал его в меня, как ножик… В Черна он всегда бросал ножик. Охранник должен быть злым и недоверчивым.

Последние слова Зелен произнес скрипучим, назидательным голосом, снова скопировав бывшего хозяина.

– Держи. – Дорина протянула ему свернутый в клубок кусочек плети. – И скажешь, понравилось или придумать другую форму.

– Вкусно, – мгновенно выпив силу, прижмурился Зелен и, заглянув дорине в глаза, услужливо предложил: – Какие еще будут указания?

– Сначала скажи, какие продукты остались в кладовой и где ты вообще берешь еду? – После трех стаканов воды жажда отступила, зато требовательно напомнил о себе желудок.

– Мука, грибы, фасоль и соя, масло, ягоды, овощи, соленая и сушеная рыба, разные соленья и варенья… – перечислял Зелен, и лицо магини светлело с каждым мгновением.

– Пока принеси варенья и еще воды, – приказала Лиарена, убедившись, что высохнуть от голода, как неведомому Черну, им с Тайдиром не грозит.

Зеленый меховой клубок стремительно укатился прочь, вызвав невольную усмешку на лице новой хозяйки.

«Значит, в следующий раз можно будет дать ему немного меньше магии», – завязала узелок в памяти дорина и присела рядом с Тайдиром. Некоторое время она безуспешно пыталась влить в его потрескавшиеся от жара губы немного воды с целебным ранозаживляющим зельем, пока не осознала, что без ложки не обойтись.

Девушка отставила стакан и прошла к шкафу, где видела посуду, намереваясь поискать там ложечку. И вдруг заметила рядом небольшую конторку и, движимая вспыхнувшим любопытством, приоткрыла тяжелую дубовую крышку.

Стопки пожелтевшей бумаги, грубо сшитые в некое подобие книг, заполняли нижний ящик конторки, и все они были исписаны ровным, аккуратным почерком человека, привыкшего педантично отчитываться перед самим собой о проделанной работе и не забывать оставлять пояснения для благодарных потомков.

«Это же настоящее сокровище! – охнула про себя магиня, вспомнив, как жаждали магистры отобрать у ее отца найденные им документы. – Теперь они будут просто счастливы, узнав о находке новых рукописей», – улыбнулась девушка, и почти в тот же миг волна ясного и безжалостного понимания смыла эту радость. Поскольку никто не пришел сюда за то время, пока они с Тайдиром валялась без сознания, магам так и не удалось найти их своим знаменитым артефактом.

И пока неизвестно, удастся ли вообще.

Дорина осторожно прикрыла конторку, отыскала ложку и, решительно выбросив из головы всякие мысли об отступниках и их тайнах, вернулась к мужу.