Я надеваю цепочку на шею и прячу ключик под футболку.

Элисон сказала «маргаритки», во множественном числе. А вдруг за другими аппликациями есть что-то еще?

Исполнившись вдохновения, я забываю, что папа может вернуться в любую минуту. И даже не задумываюсь, каковы будут последствия, когда он увидит, что я растерзала его любимое кресло.

В ящике стола папа держит швейцарский армейский нож, чтобы открывать письма.

Я достаю ножницы, наполовину отпарываю все маргаритки и прорезаю под ними дырки. Набивка, как снег, сыплется на пол.

Вскоре я сижу возле кресла в окружении предметов, которые так или иначе связаны со Страной Чудес. Это старинная заколка для волос, больше похожая на шпильку-невидимку, с рубиновой подвеской в виде капельки на изогнутом конце, викторианский веер из белого кружева и такие же перчатки, от которых пахнет тальком и черным перцем. Я подавляю чих, откладываю в сторонку две фотографии моей прапрапрабабушки Алисы и беру маленькую книжку, которую тоже нашла внутри кресла.

Я поглаживаю потрепанную бумажную обложку и читаю заглавие – «Приключения Алисы в Стране Чудес». Поперек слова «Алиса» красным фломастером написано имя «Элисон».

Она хотела, чтобы я нашла ее «сокровища». Они вроде как должны отбить у меня охоту спускаться в кроличью нору. Но я еще больше убеждаюсь, что эти вещи помогут Элисон поправиться, а мне – навсегда развеять проклятие Лидделлов.

Под обложку книги засунута туристическая брошюра, посвященная «Тропе солнечных часов» в Лондоне. На первой же странице – статуя ребенка, который держит на голове солнечные часы. Я вздрагиваю. Это – та самая статуя, которую я видела в своем воображении. Та, рядом с которой играли дети.

Элисон, наверное, искала кроличью нору в молодости; судя по всему, поиски привели ее в Лондон. Откуда еще могли взяться эти сувениры? А главное, почему она бросила искать?

Статую поставили в 1731 году, задолго до рождения Алисы Лидделл. Значит, моя прапрапрабабушка могла ее видеть, когда была маленькой. Значит, она могла провалиться в нору под ней.

Теперь у меня есть адрес, но в брошюре написано, что публику к статуе не подпускают. Туристам разрешается взглянуть на нее только из-за ограждения. Даже если я приеду в Лондон, мне только чудом удастся проникнуть за ограду и рассмотреть статую поближе.

Я кладу брошюру обратно в книжку и беглым взглядом просматриваю кэрролловский текст, который и так хорошо знаю. В книжке много черно-белых рисунков. Углы страниц загнуты, некоторые места отмечены – стихи Моржа и Плотника, пассаж о море из слез, глава про Безумное Чаепитие.

На полях – почерк Элисон, ее пометки и комментарии, сделанные ручками разного цвета. Я прикасаюсь к ним, и мне становится грустно при мысли о том, что мы никогда не сидели вместе над книжкой. Тогда бы Элисон могла объяснить, что всё это значит…

Большинство пометок расплылись, как будто страницы отсырели. Я рассматриваю иллюстрацию, где нарисованы Червонные Король и Королева. Элисон подписала внизу: «Здесь все начинается. И здесь закончится».

За окном сверкает молния.

В конце книжки – штук двадцать страниц, вклеенных кем-то вручную. И на каждой нарисованы существа, похожие на искаженных персонажей «Страны Чудес», которых я видела на сайте. Это белый скелетообразный кролик, хищные цветы с окровавленными зубами и даже новая версия Червонной Королевы. Она изображена в виде изящной красавицы с ярко-рыжими волосами, прозрачными крыльями и черным узором вокруг глаз.

Меня посещает новое видение, мощнее прежнего – даже не нужно закрывать глаза.