– Пожалуйста, недолго, – приказала она. – И не покупай ему мороженого, у него болит горло.

– Ладно, – согласился Шибаев, – я и сам не могу долго, у меня встреча.

– С кем это?

– По делу.

– Папа, – кричал Павлик на улице, – смотри, птица прыгает!

– Это воробей, – отвечал он. – Вот пойдешь в школу, узнаешь про всех птиц.

– Я уже скоро пойду, осенью!

– Молодец!

– Я буду учиться на ком… ком… – Он запнулся.

– На кого? – заинтересовался Шибаев.

– На этого, у которого много денег. Ком-м-мер-сан! – вспомнил Павлик. – Как папа Слава!

– Главное, чтобы человек был хороший, – назидательно сказал Шибаев.

– Я буду хорошим человеком, – пообещал сын.

Около клетки с мартышками они простояли около часа. Павлик громко смеялся и кричал:

– Папа, смотри, этот маленький ест банан! А мама гладит его по головке! Папа, смотри, он повис на ней! Почему он висит на ней?

– Это ее сынок, – объяснял Шибаев, – он ленится, не хочет ходить ножками, вот она его и носит.

– И меня мама тоже носит, когда я устану! Как обезьяна! – вспомнил Павлик. Шибаев рассмеялся. Сын, радуясь, повторил: – Как большая обезьяна! Папа, давай купим печенья и дадим маленькому обезьянышу! Или конфет! Или мороженого!

– Обезьяньим малышам нельзя мороженого, у них может заболеть живот, – сказал сзади женский голос.

Павлик и Шибаев обернулись. Незнакомая женщина, молодая и красивая, улыбаясь, смотрела ни них. Павлик открыл рот. Александр рот не открыл, но выражение лица у них стало одинаковое, что еще больше подчеркнуло семейное сходство.

– Как тебя зовут? – спросила женщина.

– Александр, – ответил Шибаев.

– Павлик! – сказал сын.

Она засмеялась. Шибаев тоже рассмеялся.

– Саша, – сказала женщина, – неужели ты меня совсем не помнишь?

Шибаев внимательно посмотрел на ее лицо с маленьким подбородком, тонким ровным носом, серыми, широко расставленными глазами и спросил неуверенно:

– Инга?

– Инга, – ответила она. – Неужели я так изменилась?

– Ни за что бы не узнал!

– А я тебя сразу! – сказала Инга. Она смотрела ему в лицо своими большими серыми глазами.

«Моря ясности!» – вдруг вспомнил Шибаев.

– Красивая пацанка, – сказал однажды его школьный дружок Вадик Стеценко, увидев в вестибюле школы малышку с громадными, как крылья летучей мыши, белыми бантами на голове и портфелем, который был больше ее самой. – Подрастет – головы мужикам будет сшибать не глядя! Посмотри, какие глазищи! Моря ясности! Тебя как зовут?

– Инга, – отвечала первоклашка, робея и глядя на них снизу вверх.

– Подходяще! – похвалил Вадик.

Сколько же им тогда было? Тринадцать? Четырнадцать? А ей не больше восьми, значит, сейчас, стало быть, ей…

«Что за дурацкая манера интересоваться возрастом? – одернул себя Шибаев. – Ментовская манера!»

– Твой? – Инга кивнула на Павлика.

– Мой! – ответил Шибаев.

– Почти такой, как я тогда, – сказала Инга.