От того места, где у людей начинается таз, то есть на уровне копчика, на телах сирен имелись три ряда плавников — верхний и два нижних, растущих под углом примерно в девяносто градусов по отношению друг к другу. Высота плавников была довольно большой в своей самой широкой части, более полуметра и плавники мало того, что походили на плавники акул, дельфинов или ласты тюленей, только более тонкие. Они имели синюю окраску у сирен-женщин, надо сказать на редкость красивых, и красную у сирен-мужчин. Похоже, что сирены были двоякодышащими существами. Хотя они и не приближались к нам, забираясь на верхушку грот-мачты, с которой были сняты лишние реи, я сумел их не только хорошо рассмотреть, но и заснять через монокуляр на видео и был просто поражен.

Дело в том, что сирены-женщины в общем-то были женщинами и хотя не могли раздвигать ног, которых у них не было, имели куда более выступающий лобок, чем у женщин человеческого рода, а мужчины имели мужское хозяйство. Больше всего меня поразило то, что как у мужчин, так и у женщин из рода сирен всё было почти как у людей и на причинном месте у них также росли волосы, только изумрудно-зелёные. В общем если бы я пожил на каком-нибудь необитаемом острове лет эдак дцать, то смог бы уестествить такую красотку, хотя от одной такой мысли меня охватывал ужас. Про сирен моряки говорили, что они бесстрашны в бою, а оружие им заменяли их острые треугольные когти не такой уж и огромной длины. Когтей у сирен, которые часто высовывались из воды гораздо выше пояса, я не видел, зато видел у многих как набедренные повязки, так и оружие — длинные копья и даже трезубцы. Сирены стали подплывать к нашим кораблям на расстояние в четыре, пять километров недавно.

Когда я впервые увидел сирену и смог хорошо рассмотреть её, а это была красавица с роскошными формами и удивительно светлой кожей, то был потрясён до глубины души. Вот тогда-то я и задумался над тем, кто же они — сирены Изендера? Единственно верный вывод напрашивался сам собой, сирены никакие не хищные животные, а такие же разумные существа, как и люди. То, что они перед боем превращаются в чудовищ, следовало отнести к какому-то магическому преображению и я стал подозревать, что все магические заклинания мы произносим именно на языке сирен. С этой минуты я уже не мог спать спокойно и то, что моряки были готовы дать им бой, меня жутко злило. Поэтому я сразу же поставил перед собой цель предотвратить эту жестокую и бессмысленную бойню любой ценой.

"Вот спрашивается, зачем убивать сирен теперь, когда они перестали на вас нападать?" — задавался вопросом я сам вот уже несколько недель, но пока что не решался задать его ни Диего, ни Рондо. До Поющего архипелага оставалось ровно двое суток ходу и я, наконец, решил возвысить свой голос, как любят говорить газетчики, против кровавой, братоубийственной войны между людьми и сиренами, а попросту вышел ни свет, ни заря в нашу общую с Морским Драконом гостиную и истошно завопил на всю Ивановскую:

— Диего, моп твою дзынь? Быстро иди сюда, кровожадное чудовище! Просыпайся, старый злыдень, есть серьёзный разговор.

Через несколько секунд дверь, ведущая в его покои, открылась маг высунул белобрысую голову и сердито спросил:

— Ты чего так орёшь и что такое моп твою дзынь?

— Моп твою дзынь, это любимое ругательство Заландра, Диего, а ору я так потому, что ровно через полчаса оба этих старых корыта должны остановиться и встать на якорь.