— Зачем вы встречались с Патрицией Дрисколл? Знаете, я видел вас вместе. На рассвете.
Грейнджер побледнел, затем покраснел. Его лицо выдало его.
Лайонел продолжал, его голос звучал так же спокойно и мягко.
— Она молода, не так ли? Слишком молода, чтобы вы были ее любовником.
— Послушайте, милорд, мисс Диана… — Он попытался пригладить свои взлохмаченные волосы. — Это ничего не значит. Да, я встретился с ней… Но это ничего не значит. Я — любовник Патриции?! — Он рассмеялся, и от его хриплого смеха у Дианы побежали мурашки.
С этими словами Грейнджер захлопнул дверь у них перед носом.
— Господи, — пробормотала Диана, глядя на закрытую дверь.
— Да, — глубокомысленно проговорил Лайонел.
— Здесь, кажется, у каждого есть тайна.
— Давай поговорим с твоим отцом.
— Надеюсь, он сейчас в лучшем состоянии, чем Грейнджер.
Поговорить с Люсьеном наедине им удалось только после похорон Чарльза Суонсона. Его похоронили рядом с Мойрой на фамильном кладбище Саваролов — тихом месте, расположенном примерно в двухстах ярдах от большого дома и обнесенном белым деревянным забором. Могила матери Дианы находилась немного в стороне, ее закрывали заросли бугенвиллеи.
Диана шепотом сказала мужу:
— Когда умер мой дед, отец решил, что впредь рабов будут хоронить на фамильном кладбище. Я помню, как он сказал тогда, что без рабов нам нечего было бы здесь делать. Поэтому кладбище такое большое.
«Две свежие могилы и убийца среди нас», — с дрожью подумала Диана. Рука Лайонела легла ей на плечо.
Люсьен вытер пот со лба красиво вышитым платком. Диана подумала, что платок этот, должно быть, вышила Дебора.
— Конечно, — ответил он.
— Если вы не возражаете, сэр, — начал Лайонел, пока они шли к дому, — я хотел бы спросить…
— Говорите, мальчик мой.
— Это о семье Деборы. Вы говорили, что ее первый муж был квакером?
— Да. Его звали Альберт Дрисколл. Он пользовался уважением, но после его смерти жене и сыну почти ничего не осталось. Когда мы с Деборой познакомились, она жила в благородной бедности, так это, по-моему, называется.
— А Дэниел работал, помогая врачу?
Люсьен кивнул.
— Да. Врача звали доктор Густавус. Во всех отношениях хороший человек. Он был высокого мнения о Дэниеле.
— А Патриция, отец?
— Патриция… Ее девичья фамилия — Фостер. Когда Патриция познакомилась с Дэниелом, она жила у своей тети, мисс Мэри Фостер. За ней даже дали небольшое приданое: две тысячи фунтов. К сожалению, чтобы расплатиться с долгами, Деборе нужны были большие деньги. Это было незадолго до того, как я с ней познакомился.
— А вы сами видели эту мисс Фостер, сэр?
— Да, мы встречались. В общем, эта старая дева благородного происхождения… занята благотворительностью, ходит так прямо, будто палку проглотила. Типичная кислая старая дева. Разумеется, она очень религиозна, одна из нетерпимых методистов.
— Патриция не могла быть счастлива, живя с такой теткой, — заметила Диана.
— Наверное, нет. А что касается родителей Патриции, то я знаю лишь, что они умерли. Мисс Мэри Фостер взяла к себе девочку совсем маленькой. Она живет тем, что держит пансион в городке Шарлотта-Амалия.
— Неудивительно, что Патриции так хочется повеселиться, — сказал Лайонел.
— Как ты думаешь, она счастлива с Дэниелом, отец?
Люсьен немного помолчал и сорвал цветок гибискуса. |