Вот и вся магия.
— Как Евгений Дмитриевич? — усмехнулась Настя.
— Как Павел Буре! — хихикнула Саша. — Молодой человек! Еще текилы!
— А, по-моему, ты все-таки боишься потерять силу, — заявила Настя. — А значит, веришь в проклятие. Так что, дорогая, когда я буду играть Морковку или Снегурочку, приходи посмотреть вместе с мужем… если, конечно, сумеешь оттащить его от гаража.
Амалия немного пришла в себя — только ногти до сих пор были острыми и длинными, а глаза — желтыми, а не карими.
— Паршивки… — бормотала она.
— Мама, успокойся, — говорила Глаша, подсовывая Амалии напиток на основе валерьянки.
— Убери эту мерзость! — вознегодовала Амалия. — Аня, принеси бренди! И три бокала!
Анна пулей сгоняла за вишневым бренди, разлила его по стаканам с толстым днищем и раздала родственницам.
— Какие глупые девки! — возмущалась Амалия, прихлебывая напиток. — Это надо же!
— Ну, может, все еще образуется… — попыталась утешить ее Анна.
— Конечно! Все должно — просто обязательно! — образоваться. Ты разве не понимаешь, что мы можем лишиться последних представительниц из рода Лемм? Ведь, если они лет через десять приползут к нам зализывать нанесенные жизнью раны, они к тому времени потеряют веру в себя. А без веры какое колдовство — все коту под хвост! Лучшее, на что они смогут рассчитывать, — снимать сглаз и возвращать неверных мужей. О-о-о! Все насмарку! Я знала, знала, что скоро проклятие обернется против нас… И вот, полюбуйтесь!
— Мама, ну они ведь все равно твои внучки и наши дочки, — урезонивала ее Глаша. — Зря ты их выгнала.
— Я передумаю, — кивнула Амалия. — Но не сейчас. Да они пока и сами не захотят вернуться. Поверь, дорогая, надо немного подождать. Так будет лучше.
Анна с Аглаей переглянулись — в их взглядах было неодобрение, желание пообщаться наедине и намек на то, что Амалия перегибает палку.
— Ладно, идите, — велела та. — Мне надо подумать.
Глаша и Анна вышли в сад и сели в шезлонги, благо вечер был теплый.
— Думаю, мы должны им помешать, — без предисловий начала Анна.
— Здравая мысль, — согласилась Аглая. — Хотя есть в ней какая-то каверза, не пойму какая…
— Только Амалии не надо ничего говорить, — предупредила Анна.
— Говорить, понятное дело, мы ничего не будем, — кивнула Аглая. — Только она все равно пронюхает.
— Ты уверена? — заволновалась Анна.
— Совершенно уверена, — подтвердила Глаша. — Но не бойся — вмешиваться Амалия не будет.
— Слушай… — Анна запнулась и робко посмотрела на Глашу. — А ты хочешь, чтобы твоя дочь стала ведьмой?
— Я понимаю, о чем ты, — усмехнулась Глаша. — Ты всегда была немного иной, чем все мы. Как и твоя мать. Хочу ли я, чтобы Саша стала ведьмой? Очень. Но я понимаю, что не каждая может с этим справиться. Работать как лошадь, не иметь крепкого мужского плеча, на которое можно опереться, управлять людьми… Все это нелегко, но мне это действительно нравится. Я счастлива.
— Неужели ты никогда не хотела влюбиться? — тихо поинтересовалась Анна.
— А я влюблялась! — рассмеялась Аглая. — Еще как! Только вот ни одного мужчину не хотела назвать единственным. |