– Полуночные Игры запрещены, – произнес он. – По приказу Царя Зверей ни один член Стаи не может участвовать, помогать или делать ставки на турнире.

– И это все?

Он пожал плечами. Он кое-что утаивал, что-то скрывал от меня. Ублюдок. Я бросила взгляд на Андреа. Помоги мне.

Подруга взяла ломтик персика, откусила кусочек и медленно облизнула губы.

Рафаэль производил ошеломляющее впечатление пойнтера, нацелившегося на фазана.

– А почему они запрещены? Тут есть какая-то история? – Андреа откусила второй кусочек и вновь облизнула губы.

– Да, – пробормотал Рафаэль.

Мне было почти жаль его. Любопытно, сработает или нет?

Я схватила эту мысль и растоптала прежде, чем она смогла заразить целиком мою голову глупостью.

Андреа улыбнулась:

– Звучит интригующе. Я тебя слушаю.

Рафаэль одернул себя.

– Мы не говорим об этом с посторонними.

– Жаль. – Она пожала плечами и посмотрела на меня. – Готова, Кейт?

– Я родилась готовой, – ответила я и потянулась за сумкой.

– Думаю, ничего плохого не случится, если я разок расскажу, – решил оборотень.

Я откинулась на спинку стула.

– В две тысячи двадцать четвертом году турнир еще был законным, и чемпионат сводился к битве между Племенем и «Семеркой Андорфа». А этот Андорф был громадным медведем-кадьяком – туша в двести пятьдесят восемь фунтов в зверином обличье. Каждая лапа побольше моей головы. – Рафаэль развел руки, показывая, что они достигали размера крупного арбуза. – Здоровенный, подлый, злобный урод. Любил драться. Он собрал хорошую команду, но к тому моменту их осталось всего четверо: Андорф, волк, крыса и моя тетя Минни.

– Тетя? – повторила я за Рафаэлем, лишь бы что-то сказать.

– Вот так клан буда зарабатывал деньги. Мы ставили на себя. Тогда все было иначе. Теперь у нас есть Стая, которая выделяет нам средства. Мы составляем бюджет. У нас есть инвестиционный план и собственные доли в бизнесе. Но раньше не было такого понятия, как «Стая», – только отдельные кланы, и в основном мы тонули или плавали сами по себе.

Клан буда насчитывал менее двадцати перевертышей.

Шестнадцать лет назад их наверняка было еще меньше. Вряд ли они с легкостью выживали.

– Кто был в другой команде?

– Четыре погонщика от Племени. – Рафаэль принялся загибать пальцы. – Рио Монтойя, Сэм Харди, Марина Бурятова-Харди и Санг. Как бы я ни ненавидел отморозков, они оказались убийственной командой.

Кто бы сомневался!

– Зачем Племени вообще ввязываться в такое? – нахмурилась Андреа.

– Тогда Племя как раз обосновалось в «Казино». Ходили слухи о пропаже крупных денежных сумм и последствиях для вышестоящего командования… но все быстро нашли. Ребята много ставили и нуждались в выигрыше.

– И что же случилось? – Я наклонилась вперед.

Рафаэль скривился:

– У Племени было преимущество. Кровопийцы разорвали крысу надвое, а кишки моей тети раскидали по всей «Яме». Зрелище было жуткое… прямо кровавый занавес для «Семерки Андорфа».

– И?

– Андорф по-настоящему свихнулся. Никто не знает, был ли он психом или просто взбесился – у медведей такое бывает. Он превратился в кадьяка. Разорвал вампиров в клочья, раздавил волчий череп, а затем пробил ограду вокруг «Ямы» и помчался за погонщиками. Они попытались убежать, но он гнался за ними сквозь толпу.