Попрощавшись в конюшне с Алиу, я угостила её сладостью, хотя конюх уверил, что он и так её балует. На это пегас лишь фыркнула, презрительно отвернувшись, явно не согласная с мнением мужчины. Подарив своему коню грустную улыбку, я направилась к карете, возле которой меня ждал брат.

— Ты уже такая взрослая, — огорошил меня своим заявлением Костин, как только я подошла к экипажу.

— Ты еще Вай не видел, — усмехнулась я, принимая помощь брата, хотя перед тем, как взобраться в карету, успела заметить его кислую мину.

— Не говори мне ничего об этом чертенке в юбке.

Карета тронулась. У парадного входа стояли мои родители, грустно улыбаясь. Мама попрощалась со мной одним изящным жестом, стараясь спрятать подступившие слезы. Свои чувства я тоже не могла понять, но где-то внутри меня жило предвкушение.

— Костин, она уже давно не чертенок. Она образец праведности, — возразила я, и брат удивленно воззрился на меня.

— Серьезно? Скажи мне, что ты шутишь!

Отвечать на его реплику я не стала, лишь прислушалась к мерному цокоту копыт. Сердце жалобно скулило, как будто это самый важный день в моей жизни, причем даже сама судьба еще не до конца была уверена, что он мне принесет. Но на этот раз все мои тревоги были связаны не только с именем моего жениха, но и переездом в целом. Как нас воспримут в новой академии? К сожалению, все мои фантазии на тему сегодняшнего дня были в мрачных тонах.

— Приехали. Где там Вайорика? — устало спросил Костин, выглядывая из окна.

Наконец, вампирша выплыла из поместья, как всегда прекрасная. Её черные волосы были собраны наверху мелкими кудряшками, белое платье оттеняло её алебастровую кожу, а зонтик, перетянутый прозрачной белой тканью, делал её такой кукольной и воздушной, что кажется, он сейчас взлетит. Костин чуть приоткрыл рот, но с места не сдвинулся. Девушка тем временем уже подошла к карете, дожидаясь, пока ей откроют дверь. Это сделал бы лакей, но он в это время грузил её багаж. Вай гордо ожидала, с определенной подсказкой смотря на маркиза, но тот просто потерял дар речи. Сколько они не виделись? Года три-четыре? Или более?

— Костин, помочь не хочешь? — прошептала я, чуть наклоняясь к брату.

Моя реплика все равно не осталась незамеченной Вайорикой, которая с трудом сдерживала торжествующую улыбку. Наконец, брат отмер, раскрыл дверцу (которая чуть не сбила с ног подругу, но та, к счастью, вовремя увернулась) и галантно поклонился. Вай была бы не самой собой, если бы не ответила на это самым изящным книксеном, подарив будущему герцогу обворожительную улыбку.

— Милорд, — пролепетала она, подавая мужчине свою руку.

Брат задержал губы на тыльной стороне ладони чуть дольше, чем того требовал этикет. Вайорика уже не могла сдерживать улыбку вместе со своим ехидством, которое пробуждалось в ней в самые неожиданные моменты общения с моим братом:

— Милорд, мне кажется, или с нашей последней встречи вы стали совершенно немногословным?

С лица Костина ушла краска, он плотно сжал челюсть, наверняка вспомнив события пятилетней давности. Тогда была веселая история, о которой я раньше вспоминала с румянцем на щеках.