|
— А щит тебе зачем? Затылок чесать? — Слушай, я жить-то буду? — осторожно, с сильной хрипотцой осведомился он. — А смысл?… Парни, есть водка? — Есть спирт. — Дайте ему. Пей. — Я не пью спирт… — А я не пришиваю отрубленных рук. И что? Разойдемся по своим углам? Пей, или будешь без руки ходить, — она раздраженно проследила, чтоб парень, кривясь и морщась, допил стакан до дна. — Ну как? Хорошеет? — Ты шить-то будешь? — осведомился раненый. — Или все больше болтать? — Значит, хорошеет. Отвернись. Возвращать на место полуотрубленную руку оказалось чуть полегче, чем восстанавливать печенку, но даже при этом через полчаса Кайндел ощутила, что у нее кружится голова и магии па ее долю сегодня, пожалуй, многовато. Поэтому, когда рядом с ней присел на коленях один из реконструкторов с большой аптечкой в руках, она охотно отодвинулась, дала ему место рядом с пострадавшим. Парень, судя по взгляду и решительным движениям — медик но профессии, внимательно разглядывал результат ее трудов и задумчиво обрызгивал все вокруг (включая палубу, колени девушки и ее руки) хлоргексидином из пластиковой бутылочки. — Может, лучше спиртом? — осторожно осведомилась курсантка. — Не надо больше спирта! — возмутился раненый. — Спирт в свое время, хлоргекс — в свое… Ну, что? Можно шить? — Будет очень кстати. Устала я, сил нет сращивать. — Парни, холодильник не потеряли? — крикнул медик. Бойцы, уже заканчивающие снимать крючья, плотно сцепившие два корабля, остановились, что-то обсудили. Потом один из них полез под палубу, покопался там и продемонстрировал окружающим большую синюю сумку-холодильник. — Это? Сейчас, кину… — Я те кину! — заорал парень, едва не роняя с колен аптечку. — Все ампулы мне переколешь! Аккуратно, на вытянутых руках принесешь, швыряла! — Зачем обезболивающее-то? — осторожно спросила Кайндел, подставляя продезинфицированные руки под мисочку с инструментами. — Я уже кое-что под колдовала… — И напоила, ага… Я не обезболивающее буду колоть, а противостолбнячную сыворотку. Держа на вытянутых руках инструменты и пакет с марлевыми тампонами, девушка отдыхала. Магия, словно перенатянутая струна, звенела вокруг, но ее больше не касалась. В тон магии звучало и уставшее тело чародейки. «Если ты будешь продолжать в том же духе, надолго тебя не хватит», — подумала она, но очень вяло. Как ни крути, но все, что она делала, было необходимо. Медик ловко орудовал иглой, и раненое плечо реконструктора все больше и больше приобретало сходство со здоровым. Аккуратно обрезав нитку, он наложил тампон, клейкую полосу наподобие широкого пластыря, а потом зафиксировал руку повязкой. — Можешь сделать так, чтоб воспаления не было? — спросил он, складывая инструмент. — А? Я? Могу… попробовать… Я же не врач, не знаю механизмов возникновения воспаления и так далее… — Ну продезинфицировать можешь? Или хотя бы посмотреть, нормально ли это сделал я? Можешь? — Сейчас пет. Попозже. — Ладно, попозже. Пойду, посмотрю еще одного раненого. Сможешь — помоги. Но она осталась сидеть. Откинувшись на скамью, где никто не сидел (помучившись, реконструкторы и оэсзновцы все-таки смогли поставить запасной парус), курсантка отдыхала. Чаша, которую она придерживала рукой, отзывалась легкой дрожью. Энергии в ней сохранилось еще предостаточно. Однако использовать ее Кайндел пока не могла — иссяк запас собственных сил. «Надо обдумать эту проблему, — сказала она себе. |
