Вместе они остановили неуправляемое падение машины.

Атхарва и Фозис Т’Кар с идеальной согласованностью повернули запястья, подчиняя кин-силу своей воле. «Сервантес» повторил их движение, судно повернулось, будто каркасная модель на экране под гаптическим управлением конструктора. Пилот до предела увеличил тягу, сопла машины ярко вспыхнули.

+Отпускай!+ скомандовал Атхарва.

Фозис вместе с ним разжал ментальную хватку на транспортнике.

Тот ринулся в небо, подобно камню, выпущенному из пращи.

Отдача пронеслась по телу Атхарвы волной боли, отозвавшейся в костях. Впоследствии она усилится вдесятеро. Напряженно выдохнув, легионер спустился по аппарели «Грозовой птицы» и ощутил недоумение Т’Кара.

— Что ты творишь? — спросил его помощник. — Вернись на борт.

— Немедленно лети в Калэну, — приказал Атхарва сквозь зубы, окрасившиеся кровью. — Помоги бойцам Четвертого легиона с эвакуацией. Присоединюсь к вам, когда смогу.

Фозис нажал ладонью на кнопку поднятия рампы и покачал головой.

— Я закрою люк, но мы будем ждать тебя и примарха.

Разглядев в ауре Т’Кара твердую решимость, Атхарва понял, что никак не сумеет переубедить его.

— Тогда я постараюсь не задерживаться.

Вихри абразивной пыли сдирали с его доспеха серебрящиеся полосы краски. Легионер повернулся к городу, откуда должен был вернуться его повелитель.

«Если он еще жив».

Способен ли кто-нибудь уцелеть в столь враждебной среде?

В ответ на этот безмолвный вопрос из пелены облаков выступил великан, окутанный многоцветным пламенем.

Это был исполин, облаченный в золото и багрянец, воин и ученый в одном лице. Его драгоценную броню, шедевр лучших оружейников Терры, покрывали изображения львов и безупречно выполненные письмена. Над грудными пластинами в виде мускулов изгибались рога, к коленям гиганта льнул кожаный килт, на поясе висели меч с загнутым клинком из просперийской шелкостали и огромная книга псионики.

+Мой господин,+ мысленно произнес воин.

Воплощенные ярость и любознательность — вот чем был Магнус Красный. В лице его смешивалось множество черт, которые Атхарве никогда не удавалось полностью охватить разумом. Не самая лучшая особенность для вождя; подчиненные не сразу привыкают к ней.

Атхарву она, кажется, смущала до сих пор.

Психический огонь поразительной ауры примарха сдерживал ярящуюся бурю. Магнус не обращал внимания на буйство стихии, словно прогуливался в скульптурном парке Тизки. За ним следовали три сервитора, каждый из которых тащил грависани с высокими бортами.

+Ждали до последнего, верно?+ отправил Атхарва.

Примарх огляделся, как будто впервые заметив ураган.

+Я не мог бросить работу. +

Жаррукин никак не желал отпускать «Грозовую птицу».

Магнитные вихри терзали ей брюхо, злобные ветра швыряли в ее фюзеляж летающие обломки. Сопла десантного корабля пылали синевой, корпус визжал, словно его рвали на части.

Машина набрала высоту резким, тошнотворным рывком. Буря все так же пыталась сокрушить ее; из-за нового крена Атхарва ударился головой о распорку. Пилот мастерски сражался с ураганом, но такого врага не одолел бы никто.

Стремительный шквал сорвал фрагмент обшивки, как тонкую фольгу, и с воем прорвался в «Грозовую птицу». Непредсказуемые электромагнитные импульсы вывели из строя внутреннюю проводку и механизмы управления, по всей длине корабля прокатилась череда взрывов, посыпались пучки искр.

+Двигатели теряют тягу!+

Десантная машина клюнула носом, истерзанный кусок металла полностью оторвался от борта.