— Спасибо, а меня Светлана, — пришлось ответить такой же любезностью и принять помощь.

Карамелька, которая, как оказалось на поверку, способна стать донором-рекордсменом при сборе яда в серпентарии, молча кривила губки, глядя на то, как я с демоницей шагаю между кроватями. То ли посчитала отвечать ниже своего достоинства, то ли попросту не нашла чем крыть, чтобы не потерять лицо.

— Жаль, что на ужин ты опоздала, — пояснила Шейлак после того, как мы добрались до моей кровати. — Сейчас все переодеваются и готовятся ко сну. Я могу тебе помочь. Хочешь?

Хотя эта забота и была выказана благожелательным тоном, но я кожей чувствовала, что правильный ответ на этот вопрос: «Нет». Невольно подумалось: «А демоница — более опасный противник, чем эта Карамелька. Блондиночка действует в открытую, как избалованная девчонка, привыкшая все получать по первому требованию. Шейлак же — тонкий психолог, великолепная актриса и стратег, прямо как кардинал Ришелье», — пришло на ум неуместное сравнение.

— Спасибо, но не стоит, — я мягко, неуверенно улыбнулась и подняла на рогатую красавицу взгляд. Постаралась, чтобы в нем была искренняя благодарность, но, похоже, чуток переборщила, уйдя в зону «щенячий восторг», поскольку губы демоницы на долю секунды раздраженно скривились.

«Перелет. Лежим в окопе», — констатировала я и потянулась за стопкой белья, лежавшего в изголовье кровати.

Помощница поняла, что на этом ее миссия и роль благородной спасительницы от гнета Камилы благополучно завершены, и направилась в сторону своей кровати. Я же начала переодеваться, прикидывая, как половчее стянуть джинсы, не потревожив фиксаж.

Когда справилась с процессом переодевания и вошла в умывальню, что примыкала к дортуару, глазам моим предстала неожиданная картина. Признаться, я, дитя двадцать первого века, не ожидала увидеть пусть и вычурно-помпезный, в стиле ампир, но медный желоб, тянущийся вдоль стены, над которым помещались две дюжины кранов. Никогда не понимала, почему надо пользоваться в быту предметами старины. Да, они роскошны и дорогостоящи, хотя бы за счет того, что являются произведениями искусства, живым голосом истории, но я считала, что место для таких экспонатов — музей, но никак не дамская комната. Меж тем руководство института думало иначе. Меня вообще с того момента, как я вошла в ворота дворца, не покидало ощущение, что время здесь словно застыло. Как будто декорации прошлых эпох могли привить истинное благородство, которое в наше время стало похожим на привидение: многие о нем говорят, но мало кто его видел.

Шум, царивший в умывальне, был чем-то схож с птичьим базаром: та институтка, что напомнила мне горгону, обдавала брызгами холодной воды остроухую эльфийку. Последняя визжала, выйдя ради такого дела из апатии.

Я подошла к одному из кранов и повернула вентиль. Сильная струя ударилась в медный желоб, обдав брызгами меня и соседку справа. Девушка, которая приняла по моей вине душ, больше всего напоминала девочку-осень: рыжая, с россыпью конопушек и хитрющим взглядом чуть раскосых глаз.

— Ты ведь не из благородных? — она начала разговор первой.

Отрицать очевидное не имело смысла.

— Да.

— Я тоже. Меня зовут Арико Тэн, — а потом, шкодливо улыбнувшись, добавила: — Я — кицунэ.

Краем глаза видела, как при этих словах моя тень заинтересованно потянулась к оборотню. Так, похоже, кто-то уже нашел объект для обогащения информацией по особенностям институтской жизни.

Лиса же, ничего не подозревая, продолжала:

— Не обращай внимания на высших. У них постоянно такие разборки: кто чьим мужем будет, чуть ли не с пеленок. Каждая хочет урвать себе куш власти и денег побольше.