Зара понимающе кивает и, слегка поджимая губы, пытается поддержать в непростой и волнительной ситуации:

— Я навещу тебя вечером. Позови, если что-то понадобится, — любезно предлагает свою помощь Зара, но что-то мне подсказывает, что сегодня вечером, вне зависимости от результатов теста, я никого не захочу видеть. Кроме Эмили. Я обещала помочь ей с браслетом. Через пятнадцать минут я закрываюсь в ванной и окидываю взглядом свой всклоченный вид в зеркале: платье-рубашка настолько промокло от волнения, что прилегает к телу, обрисовывая контуры нижнего белья. По лбу стекают капельки пота, кожа рук усыпана мурашками. Вена на шее пульсирует, демонстрируя степень внутреннего волнения и напряжения. Жуткое зрелище. Нервно провожу рукой по влажным волосам, стараясь пригладить вставшие дыбом от ветра на пляже волоски.

У меня задержка больше десяти дней.

Сначала я списала сбой в цикле на стресс и акклиматизацию, оттягивала момент истины как могла, пока не устала томить себя еще одной неизвестностью. Мне нужно просто сделать это и узнать правду. Мой организм всегда работает как часы, и задержка в две недели — это в любом случае повод обратиться к врачу. Раскрываю пачку теста на беременность, ощущая, как голову мгновенно накрывает поволокой густого тумана. Я не думаю, просто совершаю на автомате все необходимые действия, ощущая, как сердце стучит в груди, словно отбойный молот. Судорожно выдыхаю, когда вглядываюсь в небольшой экран на тесте, который решит мое будущее. Слезы внезапным ручьем начинают стекать из моих глаз, когда я замечаю бледную, едва заметную, вторую полоску.

— Господи, — отчаянно хватаюсь за край ванны, стараясь удержать себя на ногах. Включаю душ, наспех раздеваюсь, забираясь под струи теплой воды, стараясь осознать то, что только что увидела.

И не могу. Никак не могу осознать.

Противоречивые чувства накрывают с головой: страх и счастье, отчаяние и радость, любовь и разочарование от того, что Джамаль сейчас не стоит по ту сторону двери, не может разделить этот момент со мной. Я не могу увидеть его реакцию, я не могу понять, что сама чувствую. Тот самый момент, когда хочется рыдать от полной потерянности и тихо плакать от радости.

— Ты просто обязан выжить, Джамаль Каттан, — шепчу я, когда выхожу из душа и протираю рукой запотевшее зеркало. — У нашего малыша будет отец. Иначе я просто… — я осекаюсь, колени подкашиваются мгновенно. Опускаюсь на крышку унитаза, распаковывая второй тест. За вечер я сделала три, и каждый раз осознала, что нет никакой ошибки. Внутри меня зарождается жизнь. Часть меня и часть моего любимого мужчины. Я так хочу сказать ему об этом. И сделаю это, во что бы то ни стало! Вопреки судьбе, всему миру. Мактуб не мог ошибиться, как и мое сердце. Джамаль жив. Я знаю, я верю и жду.

ЭПИЛОГ

«Я был попросту слеп. Ты, возникая, прячась, даровала мне зрячесть. Так оставляют след.»

Кемар. Аззам. 17 лет назад

— Не родной я вам, выходит? — охрипшим голосом спросил Джамаль, и, обняв отца, на плече его лицо спрятал. В горле зацарапало, плакать хотелось, но слёз не было, только в груди горело так, что дышать больно.

— Да, как не родной, Джамаль? Мы тебя на своих руках с матерью вынянчили, есть в тебе наша кровь или нет — не имеет значения. Ты дальше слушай, чтобы понять все правильно, — Омар Камаль издал судорожный всхлип, полный мучения. Джамаль видел, как тяжело отцу продолжать рассказ, и его собственное сердце в этот момент почти не билось. Мальчик знал, что правда, которую скрывал Омар долгие годы, навсегда перевернет его жизнь, но остановить не мог.