— А мне вот интересно, почему Бюро до сих пор так носится с вами, а не пошлет ко всем чертям.

После «Процесса пяти семей», несмотря на обещанную награду в двадцать миллионов долларов, мафии так и не удалось достать и покарать предателя, как она карала других до него. Сегодня, когда прошло уже двенадцать лет, риск возмездия казался гораздо меньшим, чем раньше; даже самые отчаянные и самые злопамятные из главарей начинали забывать эту крысу Манцони. Ради чего тогда надо было содержать эту сложную систему наблюдения со всем ее видимым и невидимым материально-техническим обеспечением?

— Все-таки вы, фэбээровцы, твари неблагодарные, — сказал Фред. — Скольких вы выбросили вот так, выдоив из них все, что вам было нужно? Луи Форка нашли порубленным на куски ровно через сорок восемь часов, после того как ФБР прекратило с ним дела. То же случилось с Карлом Кьюпэком, не говоря уж о Поле Липли, которого один из ваших элементарно продал его злейшему врагу Потому что среди вас тоже есть стукачи, господа федеральные служащие.

— Это не было доказано.

— Вам ли не знать, Боулз? Ваш коллега получил за сделку пятьсот тысяч. Что вы думаете? В те времена, когда я еще состоял в ЛКН, у меня был список федералов, которые кормились за наш счет. Я знаю классику и никогда не попадусь на том, на чем прокололись мои предшественники.

— Это все равно не объясняет вашего права на такое обхождение.

— Ответ известен только двоим. Вашему шефу Тому Квинту и мне. И если он вас не посвящает в эти дела, то на меня и подавно не рассчитывайте. Мы заключили соглашение.

Знаменитый капитан ФБР Томас Квинтильяни, которого все звали Томом Квинтом, сам занимался разработкой программы по охране свидетеля Манцони, его жены и детей. Это он переселил их во Францию, дал им новые имена, следил за ними и заставлял так часто менять место жительства. Квинт и сам перебрался в Европу, чтобы на месте заниматься последствиями дела Манцони, которым, казалось, не будет конца. Французские секретные службы и контрразведка позволили ФБР разместить на своей территории раскаявшегося преступника в обмен на обучение защите свидетелей, которое предоставлял им Квинт. Эта совершенно новая для Европы программа внедрялась в различных странах.

— Я хитрее всех инструкторов Квантико вместе взятых, и вы долго еще будете с меня пылинки сдувать, ребята. Я еще многих, таких как ты, пересижу, Боулз.

Перемирие длилось ровно столько, сколько понадобилось, чтобы выпить по рюмке. Как устал Питер от этой бесконечной войны! Ему захотелось вернуться поскорее к себе и позвонить Маркусу, в отдел персонала, чтобы тот сказал наконец, когда его сменят.

Фред сидел перед камином со стаканом в руке. Ему было слишком одиноко и не хотелось ложиться в пустую постель. В такой вечер, за неимением Магги, подошла бы любая другая: ему сейчас нужны не любовь, не секс, а просто женская ласка. Чем старше он становится, тем труднее без нее обходиться. Когда-то он принадлежал к братству подонков и теперь был рад, что избавился от мужского общества. Сколько вечеров просидел он за покером, сколько съел спагетти, сколько посетил борделей с парнями из своей команды, становившимися с годами все пузатее и сварливее. Когда надо было разбираться с другой бандой, ему приходилось встречаться с такими же пузатыми и сварливыми типами, притворяться, что все они — друзья, целоваться по-братски — сущее наказание. А эти их шуточки, которые он просто не выносил, — сальные, как они сами! А попойки до посинения с этими тварями, допивавшимися до того, что им было не добраться до собственного дома! И ведь он, Фред, был одним из них.