Чай слишком сладкий, и поэтому вкус у него необычный. Джек смакует каждый глоток.

— А вы в какой больнице работаете? — интересуется Терри.

Келли отвечает, но Джек не слушает, что она говорит, он наблюдает за ней. Изучает ее лицо: круглое, доброе, вдумчивое, участливое.

Она задает Джеку вопрос, что-то про погоду или про то, как он сюда добирался. Сознание, перегруженное новыми впечатлениями, реагирует с запозданием. Слова обретают смысл далеко не сразу. Почувствовав его растерянность, Келли обращается с тем же вопросом к Терри.

Так они и общаются: Терри поддерживает разговор, а Джек просто сидит и пьет чай. Из кухни выходит вальяжный кошак. Серый, в черную полоску. Кот смотрит, прищурившись, на гостей и решает, что ему больше нравится Джек. Он подходит, трется о ногу Джека, запрыгивает к нему на колени и тычется лбом ему в руку — просит, чтобы его погладили. У него тонкие, хрупкие косточки, как у цыпленка, но мех пушистый и мягкий, и еще он так славно мурлычет от удовольствия.

— А я даже и не сомневалась, что Джек хороший, — говорит Келли и подмигивает Джеку. — Мрамрик разбирается в людях. К плохому он не пойдет. Да, Мрамрик?

Она привстает, чтобы погладить кота по спине, и Джек чувствует запах ее волос. Свежий запах сочных зеленых лугов из рекламы травяных шампуней «Alberto Balsam».

— Мрамрик, это Джек. Наш новый жилец.

Она разговаривает с котом, как с ребенком. Не как с младенцем, а как с маленьким человечком, который не просто слушает, что ты ему говоришь, но и сам отвечает вполне адекватно.

Продолжается разговор «ни о чем», хотя для Джека это не просто пустая болтовня. На все его реплики Терри кивает с согласной улыбкой. Это он, Терри, выбрал Манчестер, нашел дом и Келли; и вопреки всем скептикам и маловерам, Терри уверен, что этот мальчик, его мальчик, покажет себя с самой лучшей стороны. Уже то, что мисс Уолли, которая сразу ему понравилась, явно нравится Джек, подтверждает, что он не ошибся ни в ней, ни в своем подопечном.

Даже Терри необходимы периодические подтверждения, что относиться к Джеку с симпатией — это нормально.

Келли показывает им свой дом с нескрываемой гордостью. Она объясняет, как включаются стиральная и посудомоечная машины и все остальные белые чудеса и диковины, собранные на кухне. Джеку очень понравилась его комната. Терри, когда он описывал ее Джеку, нарочно не стал слишком рьяно ее расхваливать. Хотел сделать Джеку сюрприз. И сюрприз удался. Комната небольшая, квадратная, с низким скошенным потолком, но зато в ней недавно сделали ремонт. Шкаф и стол совсем новые, явно только что купленные; на подоконнике еще лежит сборочный ключ. Все очень чистенько и аккуратно. Все буквально дышит сияющей новизной. Исключение составляет лишь старенький переносной телевизор, который стоит на столе, так чтобы его можно было смотреть, лежа в кровати.

— Почему-то он не берет ITV, — говорит Келли, — но там все равно ничего не показывают, кроме полной бредятины. Когда я буду работать в ночную смену, пожалуйста, не включай звук слишком громко. В этом доме всего два правила: вежливость и здравый смысл. Я уже вижу, что ты человек здравомыслящий и приличный, так что, думаю, проблем не возникнет.

Они выпивают еще по чашке чая, и Келли говорит, что она обещала подруге, что они вместе поужинают в кафе до начала смены. Дело близится к вечеру, свет за окнами заметно померк. Келли уходит к себе, чтобы переодеться, и спускается в гостиную уже в своей медсестринской форме и шерстяной кофте на пуговицах, столь же практичного черного цвета. Она предлагает Терри остаться на ночь, а когда тот отказывается, заставляет его дать ей слово, что он в скором времени заглянет в гости. Она кричит им уже из прихожей, давая последние дружеские указания:

— Ключ я оставила в вазочке, на столе в кухне.