|
Мы подошли к моему кабинету. Я попыталась вспомнить код, который неделей раньше дала мне секретарь Урсулы, Джош. Потом я несколько секунд нажимала заветный номер. Когда повернулась к Майклу, то увидела, что он оглядывает коридор, а на лице застыла настороженность. – Никогда не бывали в Макнайс-Хаусе? – как бы невзначай спросила я. – Бывал. Боюсь, слишком часто. – Не нравится это заведение? – Психиатрические клиники не по мне. Особенно для детей. Я открыла дверь. Он улыбнулся. – Не в лоб, так по лбу? В кабинете Майкл стоял, пока я не указала на два кресла с мягкими спинками и предложила ему что-нибудь выпить. Он отказался. Я налила себе травяной чай и села. Майкл по-прежнему стоял, смотрел на рамку с одной фразой, висевшую на стене рядом с книжным шкафом. – Подозрительность часто создает предмет своих подозрений, – прочитал он. – Это Льюис, – объяснила я. – Из «Писем Баламута» [8]. Вы читали? – Да. – Его лицо дернулось от одного только вида моего травяного чая. – Любопытно, почему вы сочли необходимым заключить данную фразу в рамку и повесить на стену? – Полагаю, эта фраза очень уместна в работе психиатра. Майкл сел. – У меня есть футболка с такой надписью. Последовала пауза: он доставал из брифкейса папку. На лицевой стороне я прочитала: «Алекс Брокколи». – Алексу десять лет. – Голос Майкла потеплел. – Он живет в одном из беднейший районов Белфаста с матерью, ее зовут Синди. Ей двадцать пять лет, она воспитывает сына одна. Жизнь ей выпала трудная, но это тема для другого разговора. Вы знаете, что она недавно попыталась покончить с собой? Я кивнула. – А где отец Алекса? – Неизвестно. В свидетельстве о рождении Алекса имени отца нет. Синди не выходила замуж и отказывается говорить о нем. Похоже, он не играет особой роли в жизни мальчика. Алекса очень тревожит здоровье его матери. По отношению к ней он ведет себя как отец, демонстрируя все признаки психологической травмы, которую вызывает у детей попытка родительского суицида. Майкл развернул папку ко мне, открыв на странице с выписками из заключений нескольких детских психиатров, которые консультировали Алекса. – Беседы с матерью и учителями выявили множество психопатических эпизодов, включая и насилие по отношению к учительнице. – Насилие? Майкл вздохнул, неохотно пояснив: – Он внезапно ударил учительницу во время вспышки эмоций. Заявил, будто его спровоцировал другой ребенок, а учительница не стала раздувать скандал, но мы все равно зарегистрировали случившееся. Быстрый просмотр записей убедил меня, что у Алекса все признаки классического случая РАС – расстройств аутистического спектра, – включающие конкретное мышление, предрасположенность к неправильной трактовке ситуаций, вспыльчивость, язык, слишком сложный для его возраста, отсутствие друзей и эксцентричность. |
