И когда несравненный юный голос заполнил комнату, мадам придвинулась к Десмонду еще ближе. Может, я раньше и не видел в женских глазах готовность связать себя узами брака, но сейчас я увидел именно это и ошибиться не мог, так как слишком хорошо знал Луизу, которая всегда хотела или все, или ничего. Итак, я повернулся и на цыпочках пробрался туда, откуда пришел, затем, сделав круг, подошел к главному входу, где попросил дворецкого передать мадам, что я приходил.

Отец Сибер умолк, а мы с Нэн смотрели на него в немом удивлении.

— Ну, — с трудом выдавил я. — Желаю Десмонду мягкой посадки. Надеюсь, он будет счастлив.

— Погодите! — воскликнул отец Сибер. — Не будем обгонять события. Итак, в тот вечер Десмонд вернулся раньше обычного и сразу же прошел в свой класс, где его уже ждали маленькие ученики. Когда он вошел, они встретили его песней собственного сочинения — строфами, полными любви и признательности, которые в милом детском исполнении звучали по-настоящему трогательно. Я заметил, что, выходя из класса, Десмонд вытирал глаза. Потом он прошел в часовню. Я знал, что он непременно ко мне зайдет, и действительно, через полчаса он постучался в мою дверь.

«Входи, Десмонд».

Он вошел и тут же упал передо мной на колени.

«Отец, я должен вам кое-что сказать».

«Вставай сейчас же, дуралей, и садись в кресло, — произнес я и, когда он встал с колен, добавил: — Не нужно мне ничего говорить. Я уже в курсе, и тебе некого винить, кроме себя. А все твоя манера целовать ручки и бросать томные взгляды. В результате бедная женщина решила, что ты безумно влюблен, но слишком застенчив, чтобы признаться. А потому сделала это за тебя. Ну что, не прав я?»

«Да, святой отец, — ответил он убитым голосом. — Она хочет увезти меня в Пуну, где мы сможем без лишнего шума сочетаться браком».

«А ты сам-то этого хочешь?»

«Нет, я не хочу кончить свою и без того несчастную жизнь в ее будуаре, — печально покачал головой наш дурачок и промямлил: — К тому же мне не нравится, как от нее пахнет».

Нам с Нэн жутко хотелось смеяться, но под строгим взглядом отца Сибера мы сдержались.

— Десмонд был просто сам не свой, — продолжил он. — И мне ничего не оставалось, как твердо объявить ему, что если он не хочет лишних неприятностей, ему надо убираться отсюда, и поскорее. В Бихаре, где во время наводнения река вышла из берегов и смыла целую деревню, остро требуются помощники. Я велел ему отправляться туда и прихватить с собой матрац, поскольку путь до Калькутты неблизкий.

«Святой отец, но я не хочу покидать вас и своих мальчиков!»

«В таком случае мадам никогда в жизни не оставит тебя в покое!»

И тогда он нехотя встал, молча прошел к себе в комнату, собрал дорожную сумку и послушно свернул матрац. В тот же вечер, в половине одиннадцатого, я посадил его на мадрасском вокзале на почтовый поезд, идущий на север.