– Очень, – кивнула Миа. – Мы с ним уже связались?

– Сначала нужно решение судьи.

– Неразглашение информации?

– Анетте занимается этим, просто формальность, это не займет много времени, – кивнул Мунк, и тут его телефон опять зазвонил.

– Да?

Она выстрелила в него.

Дважды в грудь.

Маркус Скуг.

– И вы были у него дома?

Нет, теперь с этим покончено.

– У него есть родственники? Свяжись со школой, может, коллеги что-то знают.

Воспоминания, сложенные в коробки.

– Установите слежку у его дома. И объявите его во всеобщий розыск. Да. Он очень важен для нас. Задействуйте все ресурсы, если это возможно. Держите меня в курсе. Хорошо, спасибо.

Мунк положил трубку и поднял брови.

– Ларвик?

– Да. Они не могут его найти. Дома никого. Соседи не видели его неделю.

– Вот как.

– Удивительная случайность, тебе не кажется? – спросил Мунк.

– Очень. Мы должны вернуться к ней, да?

– Каролине Берг?

– Да.

– Прихожу в ужас от этой мысли, но да, думаю, должны.

Мунк вздохнул и постучал пальцами по рулю.

– Поедешь со мной к судмедэксперту?

– Нет, я хочу поговорить с Халворсеном из криминалистов. Странно, что у них ничего для нас нет.

– Ок, я тебя заброшу по пути, – сказал Мунк и выехал с парковки.

– Спроси ее про раны вокруг рта, – сказала Миа, когда они доехали до здания Крипоса на Брюнсаллеен.

– Какие раны вокруг рта?

– У Вивиан Берг было несколько ран вокруг рта. Не помню, чтобы видела такие раньше.

– Ок.

– Общий бриф после обеда?

– Часов в семь-восемь, – кивнул Мунк.

– Увидимся, – сказала Миа и вышла из машины.

13

Мунк нажал на кнопку звонка и подождал, пока ему ответят. Нового судмедэксперта звали Лиллиан Лунд. Он почувствовал некоторое любопытство перед встречей с ней.

– Да?

– Это Холгер Мунк.

– О, да, здравствуйте. Входите. Я в кабинете номер один. В самом конце по коридору. Просто идите на звук музыки.

Музыки?

Войдя, Мунк понял, что она имела в виду. Из комнаты дальше по коридору до него доносилась мелодия – жизнерадостное вкрапление в столь мрачную обстановку. Услышав, что играет, он слегка улыбнулся. Бах. Одна из его любимых вещей. И не в каком-то там исполнении. Гленн Гульд. Вариации Гольдберга. У него дома есть такой диск. Он столько раз его слушал, что помнит почти наизусть. Пианист Гленн Гульд. Бесспорно, гений, но еще и маэстро на грани безумия. Мунк не мог не подумать о Мии, идя к кабинету, откуда доносилась музыка.

– Добрый день!

Мунк постучал в дверь, из-за которой шел звук, и собрался зайти, но его остановил молодой человек в пластиковом фартуке, маске и перчатках.

– Кто вы?

– Мунк, – сказал Мунк и показал удостоверение. – Отдел по расследованию убийств, Марибуэсгате. Лиллиан Лунд?

Музыка зазвучала громче. Мягкие, теплые тона резко контрастировали с серой холодной комнатой и трупом, лежавшим на столе.

– Добрый день, Мунк, – послышался вдруг голос откуда-то сзади.

Приветствовавшая его женщина сняла перчатку, чтобы поздороваться. На ней была маска, но она приспустила ее.

– Лиллиан Лунд, – с улыбкой представилась она.

Темные волосы.