Сойер встретился со мной глазами и его улыбка угасла. Отношения между ним и мной, им и Эш налаживались, но предательство все еще маячило на горизонте. Я знал, что пройдет много времени, прежде чем он все забудет. Если вообще забудет когда-нибудь. Я кивнул головой и сказал:

— Хорошая игра, — зная, что он мог с легкостью читать по моим губам.

Он ответил:

— Ты тоже. Этого было достаточно.

Харрис Винсент встал перед Сойером, перекрывая меня. Я наблюдал, как человек, который всегда был моим незаинтересованным дядей, похлопал сына, которого он очень любил и признавал, по спине. Я не слышал, что он говорил, но я и не должен был. Сияющая улыбка на лице Саманты говорила мне, что он прославлял победу Сойера. Он наклонился и заключил его в объятия. Внезапное стеснение в моей груди удивило меня. Я не мог просто отпустить это. Я должен был игнорировать это, и продолжать жить. Мой папа мертв. У меня сейчас никого нет. Сперма этого мужчины, возможно, сыграла свою роль в моем создании, но он не был моим отцом. Мне не нужны были его объятия, и я чертовски уверен, мне не нужно было его одобрение.

Глаза Сойера встретились с моими, поверх плеч отца. Я смог увидеть в них беспокойство. Я знал, о чем он думал. Маленький засранец беспокоился обо мне. Я не хотел, чтобы он беспокоился обо мне. Со мной все было нормально. Мне ничего не нужно было от Харриса Винсента. Я провел без него 18 лет. Прекрасное время было, когда он был для меня мертв.

— Вы выиграли! — визг Эштон вырвал меня из моих мыслей, я повернулся, что бы увидеть её протискивающуюся сквозь толпу, что бы бросить в мои объятия.

— Привет, — ответил я, прижимая ее крепче к себе. Вот, что мне нужно. Я не хотел думать, почему мне так сильно надо было обнимать кого-то, но я думал. Эштон была прекрасной кандидатурой для этого.

— Ты был потрясающим. Я охрипну к завтрашнему дню, потому что я так сильно кричала. Твой последний захват на двадцатке был красивым, — говорила она, целуя все мое лицо.

— Я весь потный, детка, — сказал я ей, смеясь над её волнением.

— Мне не важно. Ты только что выиграл Кубок Штата. Это повод для праздника.

Я зарылся лицом в изгиб ее шеи и вдохнул ее сладкий, сексуальный запах. Намного лучше, чем поле потных парней.

— Я могу думать о нескольких способах, которыми мне бы понравилось отпраздновать, — сказал я около ее шеи.

— Звучит как обещание, — хихикнула она и пробежала руками по моим волосам.

— Ох, еще какое обещание, — уверил ее я.

Эштон отодвинулась, чтобы посмотреть на меня.

— Мои родители хотят знать, смогли бы они сегодня с нами поужинать.

Тревожный тон в ее голосе говорил мне, что она беспокоится о моем возможном отказе. Тот факт, что ее родители приняли меня, и посчитали, что я достаточно хорош, чтобы встречаться с их дочерью, дало право мне думать, что я сделаю для них все, о чем бы они не попросили, лишь кроме их желания, чтобы я подальше держался от Эштон.

— Я считаю, что это здорово, — сказал я, целуя ее нос, — Куда они нас отвезут?

— "У Хэнка", конечно же. Я хочу бургер.

Притянув ее к себе для поцелуя, я наслаждался ее мягкими губами под своими. Она не сопротивлялась и не беспокоилась о тех, кто может наблюдать за нами. Вместо этого, она обхватила руками мою шею и подарила мне глубокий страстный поцелуй. У меня могло не быть любящих родителей, но у меня была Эштон. Больше ничего в мире не имело важность. Она была всем, что мне было нужно.

Я не долго пролежала в кровати прежде, чем зазвонил мой телефон.