— Ты не выходишь у меня из головы! — Не спрашивая разрешения, она закурила прямо в гостиной. Опомнившись, взяла меня за руку и повела на кухню. Курить под вытяжкой — на это моя подруга могла пойти только из любви ко мне. Никакого кайфа — только необходимый находящемуся в стрессе организму никотин. — Я все время переживаю, что ты снова что-нибудь выкинешь! Вася, милая, поедем ко мне.

— Это невозможно, — улыбалась я, чем окончательно выводила подругу из равновесия.

— Будешь делать все что хочешь, но только в пределах квартиры.

— Это похоже на подписку о невыезде. Ты меня спутала с кем-то из крупных олигархов.

— Вася, я обещала Леве, что помогу тебе решить любые проблемы, которые появятся в его отсутствие.

— Проблема одна — его отсутствие, — я развела руки в стороны. — И более ничего. Можешь сделать так, чтобы он вернулся быстрее?

— Не знаю. Нет ничего хуже — пообещать и не сделать, — серьезно ответила Лада.

— Расслабься, Ладуся. У меня все под контролем.

Пришлось напоить подругу ее любимым кофе со сливками, параллельно рассказывая историю моего завершившегося знакомства с Платоном. Лада то и дело округляла глаза, а когда я закончила тем, что мой бурный секс с Платоном оказался лишь плодом больного воображения, ее прорвало:

— Нет, все-таки эти мужчины способны самую нормальную женщину довести до галлюников! Оставить такую неудовлетворенную жену на такой длительный срок! — Лада побагровела от негодования. — Это убийственная ошибка! Вася, ты просто верх рассудительности и чистоты.

— Подожди, я за камерой сбегаю. Повторишь в объектив, — засмеялась я, вспоминая, как совсем недавно Лада называла меня потаскухой. Это нервы, всклокоченные до предела нервы. Лада уехала от меня с сознанием, что ей больше нечего переживать о моей нравственности. Я знала, что вечером она созвонится с Варькой, наедет на ту за то, что не успокоила, не расставила акценты.

Я была благодарна и Ладе, и Варьке. Они, каждая по-своему, помогли мне выбраться из болота, в которое я так упорно стремилась. И себе я тоже могу сказать «спасибо». Все-таки правда, что наступает момент, когда человеку может помочь только он сам. Не могу сказать, что я успокоилась окончательно, но меня невозможно было сбить с курса: я ждала Леву. Он был нужен мне, как воздух. Его телефонных звонков я ждала с тем же трепетом, с каким ждут новой серии в полюбившемся телевизионном сериале. У нас был практически телефонный роман. Я не замечала, что каждый последующий разговор становился длиннее предыдущего. Мы оба скучали — это было самой сладкой болью, которую мне пришлось испытывать за последние девять месяцев. Я поймала себя на том, что ожидание Лузгина стало моим основным занятием. Свершилось то, о чем он мечтал: я была просто женой, которая ждет возвращения мужа и находит в этом особую прелесть, смысл.

Я занимала себя уборками, стиркой (громко сказано, но все же я загружала стиральную машину и доставала из нее выстиранное белье), я ухаживала за цветами, внимательно следила за выпусками новостей. Периодически я готовила себе легкие перекусы, ездила по магазинам. Вдруг я решила сменить занавески на кухне. Мне захотелось сделать все в стиле «кантри». Я наводнила кухню всякими безделушками с деревенской тематикой, хрюшками, гусями, коровами. Получилось мило, ново, а я люблю перемены. Я бы и мебель начала переставлять, да уж больно тяжелая.

— Привет! — В пятницу вечером позвонила Варя.

— Привет, рада тебя слышать.

— Куда пропала?

— Не поверишь — с головой ушла в хозяйство, — гордо заявила я.