В зале стало тихо-тихо, и Ингрит заранее знала, что именно такой будет реакция на ее слова. Она никогда, ни разу за все пять лет с того момента, когда в жизни ее сына появилась Аврора, не ступала на вересковые топи. Никогда не открывала – и не собиралась открывать – свою дверь Авроре или Малефисенте. Никогда не скрывала своего презрительного, брезгливого отношения к феям и прочей нечисти. И вот теперь она приглашает к себе на обед королеву вересковых топей, да не одну, а с ее крестной, этой темной феей! Невероятно!

– Ваше величество... -– решился подать голос пришедший вместе с принцем Персиваль, но умолк, наткнувшись на ледяной взгляд королевы.

– Мы должны повидаться с той, что вырастила и воспитала Аврору, – отчеканила Ингрит. – Здесь, в нашем замке.

Не подозревая, что на его глазах творится заговор, король Джон заулыбался и даже захлопал в ладоши.

– Королева права, – объявил он.

– Но я не уверен, что ее крестная захочет... – начал Филипп.

Вскинув вверх тонкую бледную руку, Ингрит остановила его, покачивая головой:

– Но я настаиваю. В конце концов, вскоре мы станем одной семьей, не так ли? Иначе и быть не может.

– Королева права, – кивнул король Джон. – Пусть объявят по всему королевству, что мой сын собирается жениться на Авроре. А Малефисента приезжает в Ульстед.

Король вернулся на трон, чтобы позировать художнику, а Ингрит снова изобразила на своем лице улыбку. Этот осел вновь выдал идею жены за свое решение. Ладно, пусть веселится... пока. Вскоре он перестанет быть для нее проблемой.<