– Приправы, специи, – спросила я у Олафа, когда съела пару ложек. Правда, перед этим все же не забыла похвалить повара, и его широкое лицо расплылось в довольной улыбке, – почему вы ими не пользуетесь?

Тот пожал плечами, спросив меня, зачем ими пользоваться. Это ведь так дорого!

И так хорошо, вот что он мне заявил.

На это плечами пожала уже я, сказав ему, что надо бы еще лучше. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы изменить представление о «Сквозняке». Сюда как раз входило то, чем мы станем кормить своих гостей.

Гостей, правда, не было, но я продолжала надеяться на лучшее.

Мне показалось, что Олаф не совсем понимал, что именно я от него хочу, поэтому, вздохнув украдкой, я прихватила с собой горшочек с похлебкой и отправилась наверх, к Анаис.

Пусть до комнат на втором этаже уборка еще не добралась, но бывшая комната Старого Джона дышала чистотой. Уверена, об этом Мария позаботилась лично. К тому же она убрала из нашего жилища вещи бывшего хозяина и даже сменила постельное белье, потому что моя дочь спала на свежих простынях.

Но стоило мне войти, как Анаис тут же проснулась и полезла ко мне на руки.

Очень скоро я ее накормила – хоть несколько ложек, и то хлеб! – затем уговорила выпить порошки, прописанные ей Ставросом. Судя по лицу Анаис, подсластить их никто не додумался, а ведь они стоили порядком – я отдала за них почти десять дукаров.

Но я надеялась, что они вернут Анаис силы.

Вместо этого глаза ее опять стали закрываться, и она снова откинулась на подушку. Я же, подождав, пока она заснет, и уговорив себя, что это даже к лучшему – чем больше проспит, тем скорее выздоровеет, – поднялась на ноги и, прикрыв дверь, обошла с инспекцией весь второй этаж.

Меня сопровождала Мария. Мы заглянули в каждую из комнат на сдачу, и я пришла в тихий ужас от состояния постельного белья и грязи. Зато экономку ничего не смущало.

Неожиданно я поняла, что для всех здесь это нормальное положение дел – и пыль везде, и затянутые копотью окна, и стены в грязных разводах, и мусор на полу, и белье не первой свежести.

Получалось, дело не в них, а во мне.

Я попала сюда из другого мира и предъявляю завышенные требования к чистоте, которые, подозреваю, работники «Сквозняка» считали блажью новой хозяйки.

Но я собиралась их предъявлять, решив, что моя таверна в будущем станет именно такой, какой я ее представляла – популярным местом в городе, где можно отлично пообедать и поужинать, а вечером чтобы пиво лилось рекой и веселье было на весь квартал.

А еще у нас всегда можно будет остановиться в уютных комнатах и спать на пахнущем свежестью, накрахмаленном постельном белье.

Но до этого было еще далеко.

Очень.

Примерно как на конной повозке этого мира до Москвы с ее небоскребами и метро. Поэтому я решила, что буду решать проблемы постепенно. Да да, притворюсь Скарлетт О’Харой, иначе умру от отчаяния.

Неожиданно обнаружила, что я стою, застыв в дверном проеме одной из комнат, и пялюсь ничего не видящими глазами в стену, а на меня крайне внимательно смотрит Мария.

– Все в порядке! – очнувшись, сказала я экономке. – Все обязательно наладится, пусть и не сразу.

На это она неопределенно пожала плечами, словно нисколько не верила в такой исход, но решила не перечить хозяйке.

Закончив с инспекцией второго этажа, мы спустились вниз. Леннарт как раз делал для меня опись, но я решила посмотреть на все своими глазами. Заглянула в две полупустые кладовые, заявив Марии, что в погреб я полезу чуть позже.

Думала уже отправиться на кухню, чтобы оценить количество припасов еще и там и понять, как вообще можно выжить в том аду, когда от двух раскаленных печей – обычной и хлебной – шел нестерпимый жар…

Но не дошла, потому что раздался детский крик.