— Я тоже рада видеть тебя, Мика, — сказала она просто и, пока лифт не остановился, коротко, но сильно пожала ей руку.

Хенке улыбнулась, затем снова придала лицу официальное выражение. Дверь с шумом открылась, и они обе пошли по коридору к каюте Хонор.

Морпех у двери, одетая в безукоризненный зелено-черный мундир, при их приближении взяла на караул. Хонор вежливо кивнула ей и, открыв дверь, жестом пригласила Хенке войти, а сама замерла, впервые увидев свое новое жилище.

«Вот это простор!» — подумала она с каким-то благоговением. То, что эти комнаты будут принадлежать ей, выяснилось лишь днем раньше, и сейчас МакГиннес возился с жилым модулем, предназначенным для древесного кота. Он обернулся и встал по стойке смирно, увидев, что капитан вошла не одна, но Хонор жестом дала ему команду «вольно».

— Мак, встречай мою подругу Хенке. Мика, это самый главный начальник МакГиннес, мой стюард. — Хенке усмехнулась, а МакГиннес скорбно покачал головой. — Занимайся своими делами, Мак, — продолжала Хонор. — Мы с коммандером Хенке старые друзья.

— Конечно, мэм. — МакГиннес снова склонился над модулем для кота, а Нимиц изящно перепрыгнул с плеча Хонор на крышу своего нового домика.

Хонор осматривалась и качала головой. В ее прежних каютах было не повернуться, здесь же все выглядело почти по-королевски. Пол покрывал дорогой ковер, огромная картина — оригинал, заключительный акт битвы при Карсоне — занимала всю стену напротив парадного портрета Елизаветы III, королевы Мантикорской. Портрет, как заметила Хонор, имел поразительное сходство с ее старпомом.

— Бюро кораблестроения развращает боевых капитанов, не так ли? — пробормотала Хонор.

— Ну, не знаю… — Хенке осмотрелась и удивленно подняла брови. — Я бы сказала, все как раз соответствует вашему положению, миледи Хонор.

— Ну, вот еще!

Хонор прошла к мягкому креслу под иллюминатором и, опершись на спинку, стала разглядывать в окно неправильные очертания космической станции.

— Начинаю к этому привыкать, — сказала она.

— Не сомневаюсь, ты приладишься, — суховато ответила Хенке.

Она подошла к столу Хонор и протянула руку к висящей на стене золотой пластинке. Выгравированный на ней планер потерял кончик крыла, и Мишель осторожно прикоснулась к обломанному краю.

— Это случилось на «Василиске»? — спросила она. — Или на Ельцине?

— На «Василиске». — Хонор закинула ногу на ногу и покачала головой. — Мы тогда потеряли домик Нимица. Но нам повезло.

— Повезло, конечно. На одном мастерстве далеко не улетишь, — согласилась Хенке и снова усмехнулась.

— Уж я бы точно не улетела, — ответила Хонор, удивившись, как легко произнесла эти слова. — Если честно, нам просто чертовски повезло.

Хенке хмыкнула и снова повернулась к талисману Хонор, осторожно поправила его. Хонор у нее за спиной улыбалась. Они очень давно не виделись, их отношения изменились, роли стали другими, но недавнее беспокойство о том, что изменения могли поставить их обеих в неловкое положение, казалось теперь глупым и безосновательным.

Оставив в покое пластинку, старпом развернула удобное кресло к иллюминатору. Она устроилась в нем поперек сиденья, приняв небрежно-расслабленную позу — полная противоположность экономным движениям Хонор, — и склонила голову набок.

— Я действительно очень рада снова тебя видеть, особенно в такой хорошей форме, — спокойно сказала она. — Я слышала, ты тяжело выздоравливала.