Орудия на носу и корме размещались в утолщениях на концах веретенообразного корпуса, а там было не так много места. Как правило, на самых легких кораблях это оружие составляло одну третью часть от мощи бортовых энергетических орудий, и диспропорция нарастала с увеличением размера корабля. Гигантские космические корабли, как, например, супердредноуты, имели столько энергетического бортового оружия, сколько могло разместиться на их четырех или пяти орудийных палубах, а их длина превосходила ширину в семь-восемь раз, так что в итоге мощность энергетических орудий на каждой из палуб в двадцать пять — тридцать раз превосходила мощность орудий продольной стрельбы.

В самой верхней и самой нижней частях военных кораблей вооружение отсутствовало — это пространство использовалось для установки локаторов, датчиков и сети коммуникаций. Попытки разместить ракетное вооружение вертикально успехом не увенчались. Импеллерный клин крупного боевого корабля мог достигать сотни километров в ширину, и ни один снаряд с собственным импеллерным двигателем не мог включить его в пределах двигателя корабля, поскольку взаимодействие между ними могло испарить двигатель снаряда (а вместе с ним и весь снаряд). Любая первоначальная траектория полета реактивного снаряда должна была представлять собой прямую линию, перпендикулярную к оси корабля и имеющую в длину от девяноста до ста километров, что было практически невозможно для орудий, расположенных вблизи верхней или нижней плоскости клина вертикально.

Обычные, бортовые пусковые установки использовали специальные ускорители, чтобы выбросить ракету за пределы действия импеллера корабля. Теоретически возможно создать ускоритель способный разгонять ракету запущенную вертикально по кривой в сторону борта. На практике же возникли проблемы с синхронизацией положения ракеты и порта. Кроме того такой хитрый ускоритель выходил исключительно громоздким. Также неудачными оказались попытки использовать на начальном участке траектории обычные реактивные двигатели.

Тактика боя в нормальном пространстве и принципы построения космического флота основывались на вышеописанных ограничениях и способностях. Нос и корма корабля, не обладавшие защитой, представляли самые уязвимые участки корабля, и идеальной тактикой в нормальном пространстве было «поставить черточку над Т», то есть пересечь линию его движения, и вогнать «в глотку» или «под килт» противника всю мощь бортового залпа, когда он мог отвечать только своими орудиями продольного огня. Поскольку обе стороны это знали, то такая ситуация в чистом виде складывалась крайне редко.

Наиболее частой тактической ситуацией была дуэль бортовых орудий, в которой оба корабля обменивались мощными залпами борт в борт. При этом умный капитан никогда не забывал о непроницаемости своего импеллерного клина и всякий раз, когда это было возможно, он переворачивал корабль, чтобы подставить под огонь (особенно ракетный) эту сверхмощную защиту. В бою на коротких дистанциях легкие корабли, ввиду своей большей маневренности, часто походили на на дервишей бьющихся в припадке, перекатываясь с борта на борт, пытаясь одновременно защищаться от вражеских залпов и отвечать своим огнем.

Такая тактика, однако, не подходила для сражений в строю. Во-первых, крупные боевые корабли, весом порой до 8 500 000 тонн, были, конечно, более медлительными рядом с легкими маневренными кораблями. Но еще более важным фактором было развертывание боевого порядка, известного как «боевая стена».

Поскольку огонь сквозь боковые порты был наиболее эффективным, постепенно выработалась тактика построения крупных боевых кораблей в «стену» — часто огромных размеров боевой строй, при котором корабли строились так: несколько кильватерных колонн размещались одна над другой настолько тесно, насколько позволяли импеллерные клинья.