Раз в пасмурный зимний день, года два спустя после поступления в школу, Сара поехала кататься. Вернувшись назад и выходя из экипажа в своей роскошной бархатной, отороченной мехом кофточке, она увидела в садике какую-то грязную девочку, которая, широко открыв глаза и вытянув шею, внимательно глядела на нее через решетку. Робкое и в то же время возбужденное лицо этой девочки привлекло внимание Сары, и она взглянула на нее еще раз, а взглянув, улыбнулась.

Сара улыбалась всем.

Но обладательница грязного лица и широко открытых глаз, должно быть, испугалась, как бы ей не пришлось отвечать за то, что она смотрит на такую важную воспитанницу. И, бросившись в кухню, она исчезла так быстро, что Сара невольно бы рассмеялась, если бы эта девочка не казалась такой несчастной и запуганной.

В тот же день вечером Сара, окруженная слушательницами, сидела в уголке класса и рассказывала одну из своих волшебных сказок. Вдруг та же самая девочка робко вошла в комнату, держа в руках слишком тяжелый для нее ящик с углем. Поставив его около камина, она опустилась на колени и начала подкладывать уголь и выгребать золу.

Теперь она была не такая грязная, как днем, но казалась такой же испуганной. Она, по-видимому, боялась смотреть на воспитанниц и не хотела дать им заметить, что слушает сказку. Она клала уголь очень осторожно, стараясь не стучать, и выгребала золу очень тихо. Но Сара тотчас же увидала, что сказка сильно заинтересовала ее и что она нарочно делает все очень медленно, в надежде услыхать побольше. И, заметив это, Сара стала говорить громче.

— Русалки тихо плыли, отражаясь в прозрачной зеленой воде, — рассказывала она, — и тянули за собой сеть, в которую были вплетены крупные жемчужины, найденные в глубине моря. А принцесса сидела на белом утесе и смотрела на них.

Это была чудесная сказка про принцессу, которую полюбил морской король и которая ушла к нему и стала жить с ним в сверкающем дворце на дне моря.

Маленькая служанка вымела золу раз, потом другой и наконец третий. И когда она вымела ее в третий раз, сказка так очаровала ее, что она забыла обо всем на свете и, присев на пятки, сжала щетку в руке. А Сара продолжала рассказывать, и до того живо, что бедная девочка как бы видела перед собою таинственные пещеры в морской глубине, освещенные нежным голубоватым светом и выстланные песком из чистого золота. Ей казалось, что странные морские цветы и трава качаются около нее, а издали доносятся тихое пение и музыка. Щетка выпала из загрубевшей от работы руки маленькой служанки.

— Она слушала, — сказала Лавиния, взглянув на нее. Преступница вскочила, подняла щетку, схватила ящик с углем и, как перепуганный заяц, в одно мгновение исчезла.

Сара рассердилась на Лавинию.

— Я знала, что эта девочка слушает, — сказала она. — Почему же ей нельзя слушать?

Лавиния грациозно покачала головой.

— Не знаю, как бы взглянула твоя мама, будь она жива, если бы ты вздумала рассказывать сказки прислуге, — сказала она. — Моей маме это во всяком случае было бы неприятно.

— А я уверена, что моя мама позволила бы мне это, — горячо возразила Сара. — Сказки — для всех… Пойдем, Лотти!

И Сара вышла из комнаты, надеясь встретить маленькую служанку, но той не видно было нигде.

— Какая это девочка топит камины? — спросила вечером Сара у Мариетты.

— Ах, хорошо, что mademoiselle Сара обратила на нее внимание. Это жалкая, одинокая девочка. Она поступила на место судомойки, но на нее взваливают всякую работу. Она чистит сапоги и решетки каминов, таскает вверх и вниз по лестнице тяжелые ящики с углем, моет полы и окна и исполняет приказания всех и каждого.