Оно было размером с кошку или обезьянку Дензила, только, в отличие от них, совершенно безволосым. Из‑под жирного брюшка росли две длинные и тонкие ноги, над треугольной рожицей торчала копна темно‑рыжих волос, а уши, похожие на раковины морских моллюсков, были приставлены к голове под прямым углом. Существо цеплялось за подол Вдовы, таращась на Джоди круглыми, как блюдца, глазами, и широкая дыра, заменявшая ему рот, искривилась в некоем подобии улыбки.

Джоди заставила себя снова посмотреть на Вдову.

– Что… что вы намерены со мной сделать? – еле слышно простонала она.

– Сейчас это самый насущный вопрос, не правда ли? – усмехнулась Вдова.

Голос ее был мягким, но во взгляде появилось нечто, заставившее Джоди задрожать мелкой дрожью.

Ну зачем она полезла сюда, да еще никого не предупредив?! Теперь ей предстоит провести остаток жизни в облике поганки, тритона или еще какой‑нибудь гадости!

– Я… я не хотела…

«Навредить вам», – собиралась добавить Джоди, однако в горле у нее пересохло, и она так и не смогла закончить фразу.

– Мой Маленький Человечек так одинок, – заметила Вдова.

Странное существо у ее ног захихикало. Джоди начала пятиться, но тут же уперлась спиной в стол.

– Пожалуйста… – выдохнула она.

Вдова что‑то шепнула, и Джоди показалось, что произнесенное ею слово материализовалось и повисло в воздухе. Девушка не знала языка, на котором оно было сказано, но поняла его смысл, когда последние звуки буквально впились в ее трепещущее от страха тело.

Затем Вдова выкрикнула имя Джоди. Три раза подряд.

У девушки закружилась голова.

«Я не потеряю сознание», – покачнувшись, пыталась она подбодрить себя.

Внезапно головокружение сменилось неприятным ощущением тесноты, а стены гостиной как будто бросились в разные стороны, стремительно убегая от Джоди.

Одурманенная, растерянная, пошатывающаяся, она изо всех сил старалась сохранить равновесие, чтобы не упасть, когда пол вдруг сам поднялся ей навстречу.

Охота

Был дерзкий Нимрод, истинный злодей,

Безжалостный охотник на людей…

Александр Поуп. Виндзорский лес

Западнее Маусхола, намного западнее – за скалистыми утесами Лендс‑Энда, по ту сторону Атлантического океана, на дальнем побережье североамериканского континента, на самом юге острова Ванкувер… Там, в одном из районов Виктории, известном под названием Джеймс‑Бей, в прекрасно сохранившемся, построенном в тюдоровском стиле особняке, старик пробудился от чуткого сна и сел на кровати.

В свои восемьдесят с лишним Джон Мэдден был здоров, как и в шестьдесят с небольшим, а в шестьдесят с небольшим он отличался таким отменным здоровьем, что однажды его врач заметил: «Если бы я не наблюдал вас в течение последних двадцати лет, Джон, то не дал бы вам больше пятидесяти».

Казалось странным, что черные волосы этого совсем молодого с виду человека поседели и поредели. Правда, двигался он теперь намного медленнее, ибо с годами его поджарое тело приобрело старческую капризность: кости уже ломило в ненастную погоду, а мускулы затекали от сна и долгой работы за столом. Однако ум Мэддена оставался по‑прежнему ясным и острым, позволяя своему хозяину вести дела с проницательностью, не раз приносившей ему баснословную прибыль.

В своем кругу Джон Мэдден всегда был лидером. Партнеры не переставали дивиться его хватке и неиссякаемому здоровью, хоть никогда и не выказывали этого в его присутствии. Однако Мэдден с легкостью угадывал их изумление, возраставшее по мере того, как на фоне его вечной молодости они старели и уходили со сцены, уступая место другим, молодым и заносчивым, которым рано или поздно приходилось смотреть на него с таким же недоумением в глазах.