Старина Зугги не заставил себя долго ждать. Он вперевалочку шагнул ближе. Так положено было, чтобы вернувшихся с дела встречал кто-то из умеющих всякие хитрые дела. Мало ли - вскрыть ящичек или шкатулку, которые невозможно было продать, и добыть изнутри вожделенное золото. Или распилить поводок , ежели кто выскользнул из цепких лап стражников.

    Однако сегодня работы старому мастеру не нашлось. И всё же он, удивлённо качая головой, переложил добычу в особые, заранее принесённые с собой мешочки. А родную, так сказать, упаковку завернул в тряпицу вместе с увесистым булыжником и размашисто закинул подальше в реку.

    -  Вы что, купеческий банк подломили? - нехотя выдавил он, недоверчиво вертя в пальцах добытый дублет.

    Затем спохватился, вытащил из кармана заткнутую бутылку воды и напоил Линн, которую после того, как действие ведьминского эликсира прошло, стало просто-таки колотить крупной дрожью. На лице её тотчас выступил пот, глаза почти закатились от нахлынувшей слабости, и путь к приметному дереву у воды, где Зугги оставил свою лодчонку, она скорее прошла не сама, а почти проехала на плече пожилого инструментальщика.

    -  Зажди, разговор есть, - негромко выдохнула она, когда Зугги энергичными гребками уже вывел плоскодонку на середину реки.

    Сидящий на носу парнишка хотел уж было привычно отвесить этой соплюшке полновесную зуботычину, чтоб не разевала пасть, но старик, оставив вёсла, остановил его руку.

    -  Не гоношись, Сопля - Линн если базарит, то всегда по делу, - Зугги огляделся, несколькими гребками подогнал лодку к каменной опоре Моста и спрятал её в тень - и от луны, и от течения.

    Некоторое время Линн только слабо шевелилась, открывая и закрывая рот. И лишь когда проклятущая реальность вокруг перестала покачиваться, то и дело норовя накрыться белесой мутью забытья, она прошептала.

    -  Упырь продаёт нас…

    Напарник её всплеснул руками, изобразил известный жест пальцем у виска.

    -  Нишкни, Сопля, пусть говорит дале, - Зугги насупился, но воспринял слова девчонки довольно спокойно.

    А та, широко раскрыв чёрные глаза с бездонными зрачками, ещё не отошедшими от действия зелья, стала продолжать.

    -  Седьмицу тому Мелкот и Рузан погорели - по-крупному. Три дня тому Надь еле вырвался, а Гуся вовсе порубили злыдни…

    -  Ну и что? Совпадение! - Сопля было взвился, но широкая ладонь Зугги, словно каменная, придавила его плечо.

    -  Сегодня вечером Ганку на рынке схватили - с чужим кошелем за пазухой, - горько, словно не своим голосом, уронил кузнец. - О том слух среди наших ещё не прошёл, но я ненароком разговор двух вертухаев прослышал.

    Сопля схватился за голову и вполголоса выругался. Ежели берут с уликой - то это уже не просто вырывание ноздрей или мочек ушей. Это уже тянет на отрубание руки, а то и головы.

    -  Но и это не всё. - продолжила Линн, жадно отняв у старика бутылку и вновь хлебнув воды.

    По телу вновь растеклась противная слабость, делая всё расплывшимся, словно кисель. Но пить было необходимо - сразу выступающий пот вымывал из организма остатки отравы.

    Сплюнув от омерзительного привкуса за борт, девчонка продолжила:

    -  В доме богатой купчихи Шалики нас ждала засада. Меня словно дёргало что-то с утра - вот я и намылилась сбегать, да последить малость с крыши храмовой пристройки за углом. Трое сыскарей да десяток особых .

    Ежели кто из обывателей не знает, то особыми в народе кличут отдельный отряд стражников, выделяемый в помощь при дознании особо важных дел.