Дима услышал вопрос, внутренне задрожал, заметался, но взял себя в руки и решил тут же расставить все точки над «i».

— В Средней Азии нет лесов, потому что их все вырубили, — твердо сказал он. — Сначала вырубили леса, потом вытоптали и съели траву, поэтому появились пустыни. Мои расчеты показывают, как именно это происходило…

— На второй вопрос тоже ответьте! — весело крикнул кто-то из зала. — Вы сами-то в Средней Азии были?

Дима смутился и покраснел.

— Нет, я не был, я изучал регион по данным другого исследователя, но вот мой научный руководитель, Игорь Григорьевич, ездил туда неоднократно.

В зале засмеялись. Пунцовый Стручков вскочил на ноги.

— Что за вопросы не по теме! — закричал он. — Как вы смеете интересоваться личной жизнью диссертанта? Это неэтично! Мало ли где он был, а где не был? Вот на прошлой неделе защищалась Тычинкина, у нее была работа по геологии Марса. Так что же, она была обязана там непременно побывать?

В зале замолчали. Наташа, услышав голос Стручкова, вжалась в кресло и начала безудержно и бесшумно плакать, закрыв лицо руками и ловя на себе косые и удивленные взгляды коллег. Все еще активно жестикулирующий профессор сел на свое место.

«Кто смел, тот и съел», — подумала Аля, чувствуя, как отступает страх.

Она опрометью вылетела на площадку, оглушительно грохоча десятисантиметровыми шпильками, пересекла ее и, вместо того чтобы мчаться по коридору в зал, подбежала к кованой оградке и, резко перегнувшись, заглянула за нее. Внизу, у входа в подвал, держа в длинных пальцах дымящуюся сигарету, стояла Зульфия. Вид у нее был расстроенный.

— Что, меня хватились? Уже иду, — печально пробормотала Рашидова, загасила сигарету и стала подниматься по лестнице. Ее узкая юбка мешала подъему, строгий пиджак был расстегнут, на шее болтался маленький стильный телефон. Ее темные брови были изогнуты, лоб пересекла глубокая морщина, а темные круги под глазами стали почти черными. Глядя на ее озабоченное, замкнутое лицо, Алиса поняла, что лезть с расспросами не нужно. Она пробормотала что-то по поводу того, что услышала шум и проверяла, не крысы ли это завелись, а потом, чувствуя огромное облегчение, пошла вверх по лестнице.

Висевшая в туалете под потолком тусклая и чрезвычайно пыльная лампочка бросала слабый свет на древний железный умывальник и крашеные влажные стены.

«Ну когда же они поменяют проводку! Ведь лампочка-то сколько стоит? Копейки!» — рассердилась Аля, решив накупить лампочек для коридора и туалета из собственной ближайшей зарплаты. Было очень сыро и зябко. Аля подошла к умывальнику, включила воду, вымыла наконец руки и подумала, что лучшим выходом будет уволиться завтра же.

«Надоели мне эти вечная темнота, сырость, прячущаяся по углам Рашидова, Полканавт со своими дурацкими цветочками… и эта Лилька тоже надоела. Хватит!» — решила девушка. Почему-то ей было очень обидно. Пережитый стресс отзывался ознобом. Аля вытерла руки платком, подошла к двери и замерла — кто-то тихо прошел по коридору. Шаги проследовали в глубь здания и вскоре вернулись назад, пройдя мимо туалета в обратном направлении. Эти шаги остро ударили по Алиным натянутым нервам.

«Спокойно, Алиса, — попыталась она успокоить себя. — Если бы не инцидент на площадке первого этажа и не разгромленный кабинет, ты бы ни за что не отреагировала на какие-то там шаги. С другой стороны, складывается впечатление, что человек крался, стараясь остаться незамеченным и производить как можно меньше шума. Люди, которым нечего скрывать, так не ходят».

Поежившись, Аля выглянула из своего убежища, аккуратно приоткрыв скрипучую дверь, когда-то белую, сейчас неопределенного серого цвета, но человек уже ушел.