Каркольф ухмыльнулась, словно эта идея только что пришла ей в голову.

— Это не помешает. И будет отлично, если он к тому же может держать рот закрытым. — Она продрейфовала к Шев, глядя на нее сверху вниз, поскольку была на добрых несколько дюймов выше. Как и большинство людей. — Разумеется, за исключением тех случаев, когда мне захочется, чтобы ее рот был открыт…

— Я не идиотка.

— Мне от тебя не было бы никакой пользы, если бы ты ею была.

— Если пойду с тобой, то, скорее всего, закончу брошенной на какой-нибудь улочке, и у меня останется только та одежда, что на мне.

Каркольф наклонилась еще ближе, чтобы прошептать, и голова Шев переполнилась её запахом, который был намного призывнее гнилого лука или потной рыжеволосой женщины.

— Я думаю о тебе, лежащей на постели. И вовсе без одежды.

Шев пискнула, как ржавая петля. Но заставила себя не схватиться за Каркольф, словно утопающая девушка за прекрасное, прекрасное бревно. Она слишком долго думала тем, что у нее между ног. Пора было подумать тем, что между ушей.

— Я не занимаюсь больше такой работой. И об этом заведении надо заботиться. Да и за Секутором присмотреть, наверное…

— По-прежнему пытаешься сделать мир лучше, да?

— Не весь. Только тот кусочек, который поблизости.

— Шеведайя, нельзя делать каждого заблудшего своей проблемой.

— Не каждого заблудшего. Только этого. — Она подумала об огромной женщине в своей постели. — Только парочку…

— Ты же знаешь, что он в тебя влюблен.

— Я всего лишь помогла ему выкарабкаться.

— Потому он в тебя и влюблен. Больше никто не помог. — Каркольф потянулась, мягко смахнула пальцем выпавшую прядь волос с лица Шев и вздохнула. — Но этот мальчик стучит не в те ворота, бедняжка.

Шев поймала ее запястье и отвела в сторону. Если ты маленькая, это еще не значит, что надо позволять людям относиться к себе неуважительно.

— Он не единственный. — Она смотрела Каркольф в глаза и говорила спокойно и ровно. — Мне нравится твой спектакль. Видит Бог, нравится, но лучше тебе прекратить. Если тебе нужна только я, то моя дверь всегда открыта, и ноги раздвинутся сразу вслед за ней. А если я нужна тебе, чтобы ты выжала меня, как лимон, и выбросила мою кожу на улицах Талинса, что ж, без обид, но мне что-то не хочется.

Каркольф поморщилась, глядя в пол. Не так красиво, как улыбка, но куда честнее.

— Не уверена, что понравлюсь тебе без спектакля.

— Почему бы нам не попробовать?

— Слишком многое терять, — пробормотала Каркольф, и высвободила руку. Когда она подняла взгляд, спектакль снова был в действии. — Что ж. Если передумаешь… будет уже слишком поздно. — И улыбаясь через плечо улыбкой, смертоносной, как лезвие ножа, Каркольф ушла прочь. Боже, как она ушла. Текла, как сироп в жаркий день. Как она этому научилась? Тренировалась перед зеркалом? По нескольку часов в день, скорее всего.

Дверь закрылась, заклинание распалось, и Шев снова изнуренно вздохнула.

— Это была Каркольф? — спросил Секутор.

— Была, — задумчиво пробормотала Шев, и след того неземного аромата все еще сражался с плесенью в ее носу.

— Не доверяю я этой суке.

Шев фыркнула.

— Блядь, нет.

— Откуда вы ее знаете?

— Отовсюду. — Отовсюду поблизости от кровати Шев, и никогда в ней.