— Ты наверняка была невнимательной, — сказала она Ялнис. — На мой взгляд, ты слишком молода, чтобы содержать столько спутников.

Сейан взглянула на Тасмин, и та замолчала. Все прекрасно видели, что Ялнис здорова и у нее есть достаток. Ее вид говорил сам за себя, а корабль служил дополнительным подтверждением.

Они стояли друг против друга, и гости понемногу занимали ту или иную позицию. Большинство придерживалось нейтральной, кое-кто встал позади Ялнис, но гораздо больше позади Сейан. Ялнис жалела, что Шай не осталась на вечеринку. Она могла бы занять сторону Сейан, но другие заметили бы ее страх.

Экарит в своей новой кружевной рубашке застенчиво встала между ними.

— Сейан очень внимательна ко мне, — прошептала она. — Она согласилась с моим выбором. — И она отодвинула в сторону кромку рубашки — ровно настолько, чтобы показать уже заживающее воспаление своего нового приобретения, золотую кожу и глубокие карие глаза потомка Сейан, первого маленького лица самой Экарит. — Очень внимательна, — повторила Экарит. — Очень добра. Я ее люблю.

— За то, что она дала тебе отвергнутого? — спросила Ялнис. — За то, что заставила принять спутника, от которого отказалась я?

Экарит уставилась на нее. Ялнис даже пожалела Экарит, пожалела, что унизила ее.

Тасмин вышла вперед и встала рядом с Экарит.

— Ялнис, в тебе говорит горе, — произнесла она. — Ты потеряла спутника, я разделяю твою боль. Но не обвиняй Сейан, не смущай Экарит. Мы все знаем, что Сейан благородная женщина. Моя дочь от нее была запущена со славой и почестями.

— Поэтому-то ты так и заинтересована поддерживать ее, — ответила Ялнис.

— Я тоже поддерживаю, — возразила Кинли, — хотя у меня нет никакого личного интереса.

Ялнис хотела было сказать: «Разве ты когда-нибудь слушала кого-либо, кроме себя?»

Но тут Зорар приподняла край своей рубахи и показала всем шрам и кастрированного спутника с потухшими глазами и поникшим ртом. Изо рта у него стекала слюна.

Старые сразу все поняли, молодые в ужасе смотрели на изуродованного спутника. Раздался шепот, это старые разъясняли молодым. Теперь все смотрели на Сейан.

— Я тебя тоже любила, — промолвила Зорар. — Я говорила себе: это, наверное, моя ошибка. Я должна была понять. Я успокаивала тебя. После того, как ты сделала вот это.

— Я пришла на празднование. — Сейан держалась прямо и с достоинством. — И я хочу, чтобы меня воспринимали такой, какая я есть, а не обрушивали на меня ложные обвинения, не оскорбляли.

Она резко повернулась, и края ее одежды эффектно разлетелись в стороны.

Экарит бегом последовала за ней. Сейан остановилась, даже сзади было видно, как она злится; но вот она немного успокоилась, наклонилась к Экарит, что-то сказала ей, поцеловала и дальше пошла одна. Ее грозная фигура высветилась на секунду в проеме центрального выхода и тут же исчезла.

Экарит вся дрожала, она смотрела вслед удалившейся Сейан и натягивала вниз край рубашки. Наконец она побежала за Сейан. Тасмин с гневом посмотрела на Ялнис, тяжело вздохнула и тоже вышла.

Остальные, даже Кинли, остались стоять вокруг Ялнис и Зорар.

— Ты сама испортила свою вечеринку, — раздражительно заметила Кинли. — И что теперь. Разрыв навсегда? Вражда?

— Я буду избегать ее, — сказала Ялнис.

— Но это уже слишком!

Ялнис ждала, она надеялась если не на шумное приветствие, то хотя бы на поддержку. Но ее окружало молчание.

— А если сообщество не согласно со мной, то какое дело, что избегать ее буду только я?

— И я, — поддержала ее Зорар, и для многих это оказалось решающим.