Может, стоит все же подумать о стрижке, решила она. Но после обеда. А пока можно соблюсти все формальности.

Начали поступать сообщения с других кораблей. Ей было приятно, что на ее приглашение откликнулись столько людей. Но пока она не отвечала, даже на приветствия. Ее корабль так долго ждал гостей, но никого не было. А теперь вот все собрались.

Ялнис прикрыла глаза, чтобы проверить состояние корабля и все записи. Температура корабля немного поднялась, так как он включил активный метаболизм. Бок корабля, гладкий до того, как она заснула, теперь сильно распирало. Дочерний корабль лежал в родильном гнезде, весь блестящий и украшенный маленькими узелками. Эти узелки впитаются в кожу-обшивку нового корабля, это основа будущих возможностей формировать входы-выходы, соединения, порты, антенны, недифференцированную ткань для экспериментов и игр.

— Красиво, — прошептала она кораблю.

Хорошо.

Спутники пищали от голода, хотя последние тысячу лет они только и делали, что спали и ели. Они отъелись и потолстели. Но они всегда были голодными или жадными, всегда готовы съесть что-нибудь вкусненькое, хотя они напрямую были связаны с ее током крови, с ее нервами и могли питаться, даже не открывая свои маленькие ротики, не выставляя напоказ маленькие острые зубки.

Но и Ялнис слишком долго питалась с помощью систем жизнеобеспечения корабля, она тоже страшно хотела есть.

Она вышла из гостиной и спустилась в сад. Свет переменился — он стал ярче и теплее. Фильтр, которым ее корабль пользовался для пропускания света в сад, симулировал атмосферу.

В саду ее встретил рассвет. В деревьях пели и щебетали птицы, по краю сада кормилась стая перепелов. Когда она вошла, несколько кроликов, рвущих травку на лугу, подняли головы, но тут же вернулись к своему занятию. В течение тысячи поколений они не видели человека.

В саду запахи были не такие, как в других помещениях корабля. Ей казалось, что такие запахи должны встречаться на настоящих планетах. Запахи нравились ей, но и пугали тоже, потому что пахло живыми организмами, которых она никогда не увидит. Чтобы сад оставался здоровым, в атмосфере присутствовали мириады бактерий, в земле орды червей, в траве и воздухе полчища жуков и букашек. Она даже думала, что спокойнее было бы выращивать все в гидропонных контейнерах, как делали раньше (когда она в последний раз внимательно разглядывала сад), но ей нравилась и необычность нового способа. Кроме того, кораблю такой метод тоже пришелся по душе. Если бы он считал, что что-то нужно переменить, он так и сделал бы.

Она прошла босиком в сад, стараясь не наступить на выползшего наружу червяка или невнимательного жука. Бактериям придется самим следить за своей безопасностью.

Она сорвала какие-то фрукты, початок кукурузы, пригоршню цветков тыквы. Ей нравились цветки. Когда она не спала, то постоянно разыскивала цветы и срывала их до того, как они превращались в плоды. Пропущенные цветки разрослись огромными тыквинами всевозможных форм, некоторые идеально сохранились, другие были изъедены животными-вегетарианцами.

Спутники почувствовали запах еды, заерзали, засуетились, вытягивая шеи и пытаясь цапнуть друг дружку. Она успокаивала их, совала им кусочки яблок и зернышки граната.

Они уже начали бороться за первенство, каждый пытался продвинуться к ее центру, мигрировать так, чтобы она не заметила, через кожу и мышцы к тому месту, где жил Зораргул. У нее было ощущение, что кожа растянулась и болит. Но ни один спутник не проявлял достаточно смелости и уверенности, чтобы рискнуть отсоединиться от своего нынешнего местоположения и внедриться на новое.

«Ёот и хорошо. Попробуй кто-то из них без моего разрешения сделать это, и я за себя не отвечаю».

По выходе из сада ей нужно было приветствовать собравшихся гостей.

«Не хочу, — подумала она, словно капризная девчонка.