Я ничего не понимал, но принес ему воды в деревянном ковше.

— Мне нужно еще дров! — сказал он. — Корабль идет на нас и наверное подойдет еще ближе!

— Значит, он живой? — сказал я.

— Ступай прочь, дурак! — отвечал старик, ударив меня по голове. — Принеси мне еще дров и воды!

Затем он ушел в хижину, чтобы высечь огонь с помощью куска железа, кремня и сухого моха. Пока хозяин занимался этим, я не спускал глаз с корабля, стараясь понять, что это такое. Он двигался по воде, поворачивая то в ту, то в другую сторону. «Он должен быть живой, — думал я, — что это птица или рыба?»

Пока я наблюдал за кораблем, солнце зашло, и до полной темноты оставался какой-нибудь час. Ветер был небольшой и часто менял направление, чем объяснялись и частые изменения в направлении корабля. Мой товарищ вышел из хижины с добытым огнем, положил его под дрова и стал раздувать его. Дрова скоро разгорелись, и дым поднялся на значительную высоту.

— Теперь они наверно увидят наш сигнал! — сказал старик.

— Значит, у него есть глаза, и он живой? А ветра он не боится? — продолжал я допрашивать, не получив ответа на первый вопрос — Смотрите, маленькие облака быстро приближаются! — я указал на горизонт, где собирались маленькие тучки, что предвещало, по моим наблюдениям, короткий, но сильный шквал. Такие шквалы обыкновенно налетали раз или два в это время года.

— Да — проклятие! — ответил, наконец, старик, заскрежетав зубами. — Этот ветер отгонит их! Уж таково мое счастье!

Тем временем дым подымался все выше, а корабль подвигался все ближе и ближе, пока не остановился, наконец, на расстоянии приблизительно двух миль от острова. Товарищ мой подлил еще воды, чтобы увеличить дым. На корабле опять подняли паруса, он двинулся и повернул кормой в нашу сторону.

Теперь я уже мог вполне ясно различить людей на палубе. Я старался разобраться в своих мыслях и отдать отчет в том, что такое корабль. Товарищ мой радостно кричал:

— Они видят нас, они видят нас! Теперь есть надежда! Ура! Да здравствует старая Англия!

Он прыгал, танцевал и кружился, как безумный. Наконец, он сказал:

— Я схожу в хижину, а ты смотри, не высылают ли они лодку?

— А что такое лодка? — спросил я.

— Ах, ты, дурак! Смотри хорошенько и, если что увидишь, скажи мне!

— Да, вижу что-то, — ответил я. — Смотрите на шквал, как он быстро идет по воде. А тучи как густо собираются! Будет такой же сильный ветер и дождь, как в предпоследний раз, во время прилета птиц!

— Проклятие! — воскликнул он. — Хоть бы лодку поскорее спустили! — С этими словами он вошел в хижину, и я видел, как он начал копошиться около своей постели.

Я не спускал глаз с надвигающегося шквала; он как бы летел по воде с ужасающей быстротой.

Сначала это была лишь темная линия на горизонте, но линия эта надвигалась, приближалась к кораблю и становилась белой. Поверхность воды оставалась пока еще спокойной. Тучи низко нависли над горизонтом. На корабле, как я понял впоследствии, еще не замечали опасности. Паруса были подняты и хлопали о мачту. Наконец, я заметил небольшой предмет около корабля и догадался, что это именно и должна быть лодка, которую ожидал мой товарищ, но ничего не сказал, наблюдая, какое влияние будет иметь на нее ветер. Я понимал из слов и замечаний моего товарища, что это очень важно. Через некоторое время я увидел, что белые паруса стали исчезать, люди на палубе засуетились, и лодка была поднята обратно.