— Но мне надоело здесь жить! — воскликнул я и опять с отчаянием взглянул на удаляющуюся лодку. — Мне так хотелось уехать, а они покинули нас и всю провизию захватили! Даже рыбу из запруды и ту взяли! Мы умрем с голоду!

— Надеюсь, что нет! — ответила она. — И даже уверена, что нет. Мы должны работать и надеяться на Бога!

Но я не слушал ее. Сердце мое разрывалось. Я рыдал, закрыв лицо руками.

— Все уехали! Никого не осталось, кроме вас и меня!

— Нет, с нами есть еще один!

— Кто же?! — воскликнул я, поднимая глаза к небу.

— Бог, который всегда с нами!

— Франк Генникер! Встаньте и выслушайте меня!

— Мы умрем с голоду! — простонал я.

В ту самую минуту, как я произносил эти слова, один из альбатросов прилетел с моря; он держал в клюве большую рыбу. М-с Рейхардт отняла ее у него, подражая тому, как делал это я, и самец снова улетел за другой. Вслед за тем прилетели еще две птицы, также с рыбами в клюве, и м-с Рейхардт опять отняла у них добычу.

— Посмотрите, как несправедливо и неблагодарно то, что вы сейчас сказали! — заметила она. — Птицы кормят нас, подобно тому, как вороны кормили пророка Илью в пустыне, — а вы только что усомнились в доброте и милосердии Божьем.

— Голова моя, голова! — закричал я. — Она горит! Какая-то тяжесть давит ее! Я ничего не вижу!

Действительно, это было так. Волнение вызвало прилив крови в голове, и я быстро терял сознание. М-с Рейхардт стала на колени возле меня, но, увидев, что я лежу почти без чувств, вскочила, побежала в хижину за тряпкой и, смочив ее ключевой водой, стала прикладывать ее к моей голове и вискам. Я оставался около получаса в этом положении. Она продолжала смачивать мне голову, и мало-помалу я стал приходить в себя.

Погода была такая тихая, и море такое спокойное, что альбатросы летали взад и вперед, принося каждый раз большую рыбу. М-с Рейхардт отобрала у них почти всю их добычу и собрала таким образом более двенадцати рыб, весом в полфунта и даже фунт каждая. Она тщательно спрятала рыбу от птиц и тюленя. Я еще лежал в полубессознательном состоянии, когда вдруг почувствовал прикосновение холодного носа Неро. Легкое ворчанье моего любимца вывело меня из забытья, и я открыл глаза.

— Мне лучше, — сказал я, обращаясь к м-с Рейхардт, — какая вы добрая!

— Да, вам лучше, но полежите еще немного, вам нужно спокойствие. Можете ли вы дойти до своей постели?

— Попробую! — отвечал я, встал на ноги, но чувствовал такую слабость, что наверное бы упал, если бы она не поддержала меня.

С ее помощью я, однако, добрался до своей постели и повалился на нее в изнеможении. Она подняла мою голову и продолжала смачивать ее холодной водой.

— Постарайтесь теперь заснуть; когда вы проснетесь, я принесу вам чего-нибудь поесть!

Я поблагодарил ее и закрыл глаза. Неро подполз ко мне; я заснул, положив руку на его голову, и проспал до вечера. Когда я проснулся, голова почти не болела, и я чувствовал себя бодрее. М-с Рейхардт сидела около меня.

— Вам лучше? — сказала она. — Можете вы съесть что-нибудь? Надо мне подружиться с Неро! Он оспаривал у меня право подходить к вашей постели, а зубы у него престрашные; однако, я покормила его внутренностями рыбы, и он стал относиться ко мне менее сурово. Вот ваш обед!

М-с Рейхардт поставила передо мной жареную рыбу, и я с удовольствием съел ее.