Некоторое время спустя мать повела маленького Темби поглядеть на колыбельку, в которой лежал крохотный белый мальчик. Джейн протянула Темби руку и сказала: «Здравствуй, милый». Затем, вынув своего ребенка из колыбели, продолжала: «Подойди-ка сюда, погляди на моего малыша, Темби». Но Темби испуганно попятился и заплакал. «Глупый Темби», — ласково пожурила его Джейн и велела принести для него фруктов. Она не могла этого сделать сама, потому что держала свое дитя.

Джейн была совершенно поглощена новыми интересами и очень скоро обнаружила, что снова беременна. Она не забыла маленького Темби, но когда думала о нем, он представлялся ей все тем же неуверенно ступающим по земле карапузом, которого она так любила, когда была бездетной. Как-то она встретила мать Темби. Негритянка вела за руку ребенка. «А где же Темби? — спросила Джейн и только тут заметила, что это и есть Темби. Она ласково поздоровалась с мальчиком, но некоторое время спустя сказала Вилли: «Не правда ли, милый, жалко, что они так быстро становятся взрослыми». «Ну, вряд ли его можно назвать взрослым», — снисходительно усмехаясь, заметил Вилли, глядя на жену, державшую двух малышей на руках. «Куда же ты их денешь, когда у тебя будет целая дюжина и все они захотят вскарабкаться к тебе на колени?» — поддразнил он жену. И они решили повременить года два, а потом пусть родятся еще дети. У родителей Вилли их было девять душ. «Кто сказал: дюжина?» — лукаво воскликнула Джейн, отвечая ему в тон. «А почему бы нет? — спросил Вилли. — Мы можем себе это позволить». «По-твоему, значит, я все могу», — шутливо проворчала Джейн, потому что ей приходилось трудновато. Она не забросила работы в лечебнице, попрежнему там всем распоряжалась, и назначала питание для работников, и за своими детьми присматривала без посторонней помощи — у нее не было даже обыкновенной няньки-негритянки. Джейн и в самом деле нельзя было упрекать за то, что она совсем забыла маленького Темби.

Ей пришлось вспомнить о нем однажды вечером, когда Вилли, как обычно в конце каждой недели, обсуждал со своим помощником положение дел на ферме. Снова не хватало рабочих рук, а дожди были обильные, и земля заросла сорняками. Как ни быстро работали негры, сорняки, казалось, разрастались еще быстрее. Вилли предложил на несколько недель нанять детей, которые пока еще сидят дома с матерями. Он и раньше уже нанимал на легкую работу негритят в возрасте от девяти до пятнадцати лет, и был уверен, что есть ещё немало ребят, которые могут пригодиться ему на ферме. Помощник Вилли обещал проверить, нельзя ли найти еще кого-нибудь.

Вскоре после этого разговора поваренок, улыбаясь, позвал Вилли и Джейн к входной двери, и они увидели маленького Темби — ему уже исполнилось шесть лет. Он гордо стоял там, рядом с отцом, который тоже улыбался во весь рот. «Вот для вас работник», — сказал отец Темби, обращаясь к Вилли и подталкивая вперед мальчика. Опустив голову и засунув пальцы в рот, Темби топтался на месте, как теленочек. Теперь он казался таким маленьким и беспомощным, что Джейн растроганно воскликнула: «Но, Вилли, он еще совсем ребенок!» Темби был почти голый, если не считать нитки бус на его толстеньком животике. Отец Темби объяснил, что его старший мальчик — ему восемь лет — вот уже год пасет телят и почему бы Темби не помочь ему.

— Мне не нужны два пастуха для телят, — возразил Вилли. А потом, нагнувшись к Темби, спросил: — Так, большой человек, сколько денег ты хочешь получать?

Темби еще ниже опустил голову и, переминаясь с ноги на ногу, пробормотал: «Пять шиллингов». «Пять шиллингов в месяц! — возмутился Вилли. — Еще чего! Столько получают десятилетние негритята.